Обычная злая сказка

Первухина Александра Викторовна

Литари ощутил, как у него мороз бежит по коже от этих странных откровений, высказанных ровным спокойным тоном и попытался перевести разговор на другую тему, тем более что давно следовало предупредить Снеару о том, что придворный маг решил его просто убить… Но девушка снова успела раньше.

–  Я должна сказать тебе, что тогда на дороге тварь охотилась за мной.

–  Что?!
– принц от удивления даже приподнялся в седле.
– С чего ты это взяла?

–  Их называют охотниками на жриц. Мне рассказывала о них Тенира, особо предупредив, что оружием с ними не справиться только голыми руками, причем надо бить в строго определенную точку. Раньше этих чудовищ черные маги использовали, когда нужно было надолго вывести

меч богини из строя. Если такой монстр сумеет проглотить одну из нас, то выбраться из него бывает очень сложно. Он весь как трясина на болоте засасывает все, что с ним соприкасается и восстанавливаться потом приходится очень долго, внутри тварь невероятно едкая. Разъедает все даже кости.

–  Но откуда придворный маг смог узнать о тебе?
– юноша с трудом верил в то, что ему таким спокойным тоном сообщила Снеара.
– Магия на жриц не действует. Он просто был не в состоянии тебя увидеть при помощи заклинаний!

–  Зато тебя вполне мог.
– Девушка никак не отреагировала на его возгласы.
– А понять, что ты не один и рядом с тобой меч богини полагаю, ему было не сложно, ты же меня и по имени называл.

–  Н-да вот об этом я не подумал.
– Принц сердито покачал головой, досадуя на свою глупость, теперь становилось понятно, почему Тенира запрещала ему во время тренировок подходить к Снеаре и сама общалась с ним только в храме, где никакая магия не действует. Не хотела раньше времени ставить противника в известность о том, с кем ему придется столкнуться. Если маг через пару дней после того, как узнал о том, что рядом с жертвой находится жрица Элары, успел отравить к ним убийцу, то какие были бы последствия, если бы он смог подготовиться более тщательно? Думать о такой возможности просто не хотелось.

–  Ничего страшного. Это все равно когда-нибудь произошло бы.
– Девушка говорила невыразительно, словно повторяя ранее слышанные фразы, значения которых она не понимала. Литари молча кивнул не в силах продолжать этот разговор. Слишком неуютно ему было видеть вместо прежней пусть иногда и раздражающе эмоциональной Снеары эту ожившую по попустительству богинь куклу. Принц чувствовал себя бесконечно виноватым перед девушкой, пострадавшей в противостоянии, которое совершенно ее не касалось.

Он никак не мог поверить в то, что даже сила богинь оказалась не способна помочь жрице поневоле, и с ужасом представлял себе, какие испытания ожидают ее в дальнейшем. Нет, это было просто несправедливо! В конце концов, она даже не принадлежала миру, за обладание которым шла эта битва. Почему раз за разом именно этой девушке приходилось принимать на себя очередной удар, просто не имея возможности от него увернуться? Почему она платит по счетам других, принимая ответственность за чужие судьбы? Литари не мог найти ответы на эти вопросы, как ни старался. Юноша был не в состоянии смириться с тем, что невольно оказывается причиной страданий другого человека и не какого-то абстрактного подданного, которого он и в глаза не видел, а своей спутницы, девчонки, делящей с ним все тяготы его нынешнего положения.

Ему хотелось хоть как-то помочь, защитить от постоянно обрушивающихся на нее бед, но к собственному стыду принц ничего сделать не мог. Он был просто человеком волею судьбы вынужденным стать главным противником для сил, которые при желании могли смести его в один момент, и не делали этого только потому, что его жизнь требовалась им для каких-то своих целей, недоступных пониманию нормальных людей. И лишь присутствие рядом с ним Снеары позволило ему так долго сопротивляться этим силам. Принц горько улыбнулся, было до боли неприятно признавать собственную беспомощность, но выбора даже условного у него не осталось. В последнее время, кажется, сама судьба была озабочена тем, насколько реально он оценивает собственные силы, и не ленилась подбрасывать ему испытания, чтобы развеять заблуждения юноши по поводу его способностей.

За

своими невеселыми раздумьями Литари не заметил, как их отряд добрался до оживленного тракта. Юноша почувствовал себя не очень комфортно, обнаружив вокруг такое количество незнакомых людей, которые практически открыто разглядывали путешественников в храмовых цветах, не отводя глаза, даже когда встречались с ним взглядом. Ему было не по себе от такого явного любопытства, постоянно появлялось желание натянуть поглубже капюшон своего плаща, чтобы скрыться от этого назойливого внимания. Оставалось только удивляться, как служители храмов выдерживают подобное постоянно. И это притом, что жрицы, как только вдали показался этот торговый тракт, предусмотрительно спрятали лица в тени капюшонов, чтобы не привлекать к себе любопытные взгляды.

Принц устало сгорбился в седле, стараясь не замечать откровенного интереса к собственной персоне и к своим спутникам, и принялся обдумывать, что он скажет дяде при встрече. И как вообще обставить свое появление, чтобы не спровоцировать у уже далеко немолодого родственника удар. Находясь в храме и изнывая от отсутствия сведений о судьбе Снеары, юноша не терял времени даром, воспользовавшись возможностью выяснить последние новости о происходящих в королевстве событиях, не привлекая к своим вопросам ненужного внимания. Верховный служитель Древнего Исса был свято уверен в том, что спутник жрицы, о которой беспокоится сама богиня Энала имеет право на любые причуды и уж незнание вещей, о которых вот уже целый год судачит все королевство ему тем более простительно.

В результате после парочки познавательных бесед с этим в высшей степени достойным человеком Литари обнаружил, что по официальной версии убил собственную мать в припадке ярости, причины этого припадка разнились в зависимости от того, в какой компании обсуждалось это прискорбное событие, а затем, опомнившись, покончил с собой раскаявшись в содеянном. Способ его ухода из жизни тоже умалчивался, что только подхлестывало народную фантазию. Добрые подданные с неизменным энтузиазмом травили опального принца, выбрасывали его из окна башни, где он по слухам был заточен, вскрывали вены, а кое-то всерьез считал, что, окончательно сойдя с ума, Его высочество совершил самосожжег.

Что ж богатству воображения жителей королевства оставалось только позавидовать, но, к сожалению, все это сильно осложняло встречу с родственником и дальнейшие попытки оправдаться. Да, тем, кто находится рядом с ним, Литари сможет показать свою татуировку и доказать, что он не самозванец. Только вот он не в состоянии оказаться во всех концах королевства в кратчайшие сроки и, следовательно, ничто не помешает его отцу, уже один раз объявившему сына мертвым, заявить, что в стране появился сумасшедший, выдающий себя за принца. Погруженный в свои невеселые размышления юноша бездумно смотрел на пролетающую под копытами тьшеров дорогу и пытался придумать способ доказать всему королевству, что он действительно тот за кого себя выдает. Но пока его раздумья не приносили никакого результата кроме головной боли.

Широл кьер Толлед сидел, бездумно глядя перед собой и в который раз, вопрошая безразличных к бедам своих земных последователей богинь, за что на него обрушились такие несчастья. В один день он потерял все: любимую младшую сестру, племянника, честь. Сначала он не поверил, когда ему официально сообщили, что Таяна мертва, и в ее убийстве подозревают ее собственного сына. Широл немедленно выехал в столицу, гнал тьшеров как безумный и все-таки не успел. Прибыв во дворец, он с ужасом выяснил, что на этот день назначены похороны не только королевы, но и Литари, который, оказывается, покончил с собой в комнате, где его заперли до разбирательства. Тем самым, по мнению всех придворных лизоблюдов, включая и это ничтожество Его величество короля Сиали подтвердив свою вину в произошедшем.