Обыкновенные девчонки (сборник)
Шрифт:
— Все готово, — ответила мама. — А где Миша? Ты его не видела?
— Видела. Он внизу. Я его уже позвала.
И на самом деле, Миша не заставил себя долго ждать. Он вбежал в комнату, весь разгоряченный, с грязными руками и со сбившейся челочкой. С тех пор как в школе у него кончились занятия, он снова казался не школьником, а просто маленьким мальчиком, потому что вместо длинных брюк на нем были, как прежде — в детском саду, короткие штанишки. Голые коленки у него уже успели загореть и были порядком расцарапаны.
— Письмо?
— Мне! — с гордостью ответила Катя.
— Из Орехова! — сразу догадался Миша. — А что они пишут?
— Что скоро приедут, — сказала Катя.
— К нам?
— Еще не знаю к кому… Ну, Танечка, голубушка, придумай, что же теперь делать! Когда они приедут, в школе уже никого не будет. И потом, не могут же они ночевать в классах! Там же ничего, кроме парт, нет! Где же они будут спать?
— Только не устраивай, пожалуйста, панику, — сказала Таня спокойно и уверенно. — Ничего страшного нет. Алик, конечно, будет ночевать у Анны Сергеевны. Он же почти ее приемный сын. Кого-нибудь можно будет устроить у нас… Правда, мамочка?
— Одного можно, — сказала Ирина Павловна.
— Ну, вот видишь! Двое уже устроены.
Катя даже руками всплеснула:
— Танечка, милая, какая же ты умница! Ну конечно же, так будет отлично! Еще одного человека можно устроить у Егоровых, другого — у Ирки Ладыгиной, третьего — у Ани, четвертого — у Вали Ёлкиной, пятого…
— Плохо считаешь, пятиклассница! Это уже семь выходит, а приедут, наверно, всего четверо. Значит, надо только заранее договориться с родителями девочек и с Анной Сергеевной.
— А зачем они приедут? — спросил Миша. — В гости?
— Нет, провожать Сережу в Нахимовское училище, — ответила Катя. — Понимаешь, в Нахимовское! И мы все поедем его провожать на вокзал!
— И я? — спросил Миша.
— Ну что ты! — возмутилась Катя. — Никто из девочек не возьмет с собой младших братьев или сестер. Это неудобно.
— Вот ты всегда так! — обиделся Миша. — Что мне хочется, то тебе непременно «неудобно»! А мне очень удобно на вокзал ехать. Если ты меня не возьмешь, я сам поеду. На метро.
Губы у Миши задрожали.
— Ничего, Мишенька, — успокоила его Таня. — Ты поедешь со мной.
— С тобой? — спросила Катя. — Куда это?
— На вокзал, конечно.
— На какой?
— На Ленинградский.
— А тебе зачем?
— Мне тоже надо будет проводить одного человека.
— Кого?
— Андрея Ивановича, — ответила Таня.
— Какого это Андрея Ивановича? Артемова? — удивилась Катя. — Ты же его почти не знаешь! Видела один раз.
— А ты сколько раз своих ореховцев видела? — улыбаясь, спросила Ирина Павловна.
— Тоже один, но ведь мы потом переписывались.
— Ну и я с Андреем Ивановичем переписывалась, — сказала Таня.
У Кати сделались круглые от удивления глаза:
— Переписывалась
Катя произнесла это так обиженно, что и Таня и мама рассмеялись.
— А когда он приедет? — спросила Катя. — Может быть, ты и это уже знаешь?
— Нет, — ответила Таня, — пока не знаю, но надеюсь, что буду знать.
Пятиклассницы
Экзамены остались позади. Ученицы четвертого «А», теперь уже пятиклассницы, снова собрались в школе. Только сегодня они пришли сюда не утром, как всегда, а после обеда.
Еще внизу, у лестницы, Ирину Павловну и Катю встретили Аня, Наташа, Ира Ладыгина и Валя Ёлкина. Все они были в белых передниках и с белыми лентами в косах. Лица у них были необычно торжественные, но какие-то невеселые. Даже Ира Ладыгина — и та присмирела. А уж про Аню Лебедеву и говорить нечего. Веки у нее припухли, а нос стал розовый — должно быть, она уже успела всплакнуть.
— Что это с вами, девочки? Отчего вы такие унылые? — тревожно и сочувственно спросила Ирина Павловна. — Так хорошо закончили год, а глаза на мокром месте! Случилось что-нибудь?
— Ох, вы не знаете! — чуть не плача, ответила Аня Лебедева. — Анна Сергеевна уходит…
— Как? Она не будет на вашем празднике?
— Нет, сегодня, конечно, будет, но в будущем году ее уже не будет. То есть у нас… в классе.
— Ах, вот в чем дело! — Ирина Павловна чуть заметно улыбнулась: она невольно вспомнила, как в начале года эта же самая Аня Лебедева обливалась слезами оттого, что Анна Сергеевна пришла к ним в класс, чтобы сменить заболевшую Людмилу Федоровну. Но, поглядев на взволнованные лица девочек, она сразу же согнала с губ даже тень улыбки.
— Да, конечно, — сказала она, — расставаться с таким хорошим другом нелегко. Но ведь можно и не расставаться. Вот, например, ваша Людмила Федоровна — она, так же как вы, в младших классах училась у Анны Сергеевны, потом перешла в средние, старшие классы, окончила институт, сама стала учительницей, а дружба у них продолжается до сих пор… Так что особенно горевать вам нечего!
— Это-то правда, — вздохнув, сказала Аня. — А все-таки будет уже не то…
Ирина Павловна потрепала ее по отросшим за зиму, слегка вьющимся на затылке волосам.
— Ну что ж поделаешь! — сказала она. — Впрочем, если вам уж так не хочется разлучаться с Анной Сергеевной, можете опять поступить в первый класс и будете учиться у нее еще целых четыре года. Ну как? Согласны?
Девочки переглянулись и негромко, как-то невесело засмеялись.
— Мы теперь уже на партах для первоклассниц и не поместимся, — сказала Валя Ёлкина, хотя как раз она, наверно, прекрасно поместилась бы на самой маленькой парте.
И, немного повеселев, девочки повели Ирину Павловну в класс.