Очарован наповал
Шрифт:
— Ну, ты повел себя по-скотски уже после того, как я решил это устроить. Так что вот. — Чарли кивает. — Тебе нравится концерт?
Дев обрывает псевдотанец.
— Чар-ли… — на втором слоге Дев запинается. Ему хотелось бы танцевать по-настоящему. Ему хотелось бы повернуть время вспять и стереть глупую ссору, чтобы они еще двадцать три дня целовались и не говорили о проблемах. Ему хотелось бы, чтобы они целовались и говорили о проблемах. — Я в полном восторге.
Чарли приближается на шаг, пальцами
— Прости… Мне нужно на воздух.
Дев выбирается из концертного зала, прислоняется к стене и пытается отдышаться. Ему не следует удивляться, что Чарли потратил бешеные деньги на то, чтобы организовать перелет его любимой поп-звезды в Кейптаун. Когда у него, Дева, была депрессия, Чарли Уиншо обнимал его всю ночь; он купил его родителям подарок на годовщину свадьбы; он тащил вздорную задницу Дева по горе; он читал его сценарий, он всегда носит сумки Дева и хочет лишь, чтобы Дев был здоров. Вот какой Чарли на самом деле — красивый, добросердечный нерд с огромными глазами, роскошными волосами и глупым лицом. А сегодня Чарли улыбался — не робкой, застенчивой улыбкой, а широкой, которую он обычно приберегает до моментов, когда они остаются наедине, словно эта улыбка изобретена только для них двоих. Дев обожает эту улыбку.
Еще Дев обожает, как краснеет Чарли каждый раз, когда он его касается (или смотрит на него, или что-то ему говорит). Он обожает, как Чарли пробивается за фасад Дева-весельчака и не пугается того, что там видит; и то, как Чарли каждый раз доказывает, что просто так его не рассмешить — нужно прилагать усилия; и то, как тело Чарли реагирует на его прикосновения; и то, как сам он реагирует на прикосновения Чарли. Дев обожает неловкие поцелуи возбужденного Чарли, и то чувство, когда Чарли макушкой упирается ему в подбородок; и то, каким нежным становится лицо насытившего Чарли… И нет на свете гребаной справедливости, потому что так никогда не должно было случиться.
— Что ты здесь делаешь? — Это Джулс. Она прислоняется к стене рядом с Девом. — Ты в порядке?
Сердце колотится так, будто он карабкается в гору.
— Нет, я совершенно точно не в порядке.
Джулс прижимает голову к его руке.
— Что случилось?
— Джулс… — Дев пытается проглотить вставший в горле комок, потому что не высказаться сейчас куда хуже, чем сказать правду. — Джулс, я влюблен в него.
— Ты, придурок, нифигасе! — фыркает Джулс.
Дев смеется, потом всхлипывает.
— Нет, серьезно. Я серьезно люблю его. — Дев тщетно пытается вытереть себе слезы. — Что мне теперь делать?!
Джулс тянется и по-щенячьи скребет ему плечо.
— А ты не думал просто позволить себе любить его?
ЧАРЛИ
На миг Чарли кажется, что он ошибался. Что, может, не глупо было верить в какие-то их отношения. Дев был прямо здесь, как Чарли и хотелось, он смотрел на него,
Чарли старается уцепиться за текущий момент, за этот прекрасный, сумбурный, невероятный момент, в котором Лиланд Барлоу поет для всей команды. Дафна улыбается так широко, что, кажется, ее изящное лицо не выдержит, Энджи извивается на нем под все медляки, Париса здесь, рядом еще на целых два дня. Чарли хочется задержаться в этом зале, в сплетении рук, ног и улыбок людей, которых он считает друзьями. Но Дева здесь нет.
Чарли выскальзывает из круга танцующих, который образуется вокруг Скайлар. На улице он замечает Дева и Джулс, прислонившихся к стене. Дев плачет.
— Ой, привет, Чарли, — говорит Джулс мягким голосом, каким обычно общается только с Девом. — Я как раз собиралась возвращаться на концерт.
— Уходить тебе необязательно.
— Нет, обязательно. Вам, ребята, нужно поговорить. — Джулс отрывается от стен. Когда за ней захлопывается дверь, кажется, что Дева с Чарли заперли в тесной комнатушке без окон. Дев стоит у стены и смотрит себе под ноги.
— Получилось слишком много всего? — спрашивает Чарли, облизав губы.
Дев поднимает на него глаза.
— Много, но не слишком. В самый раз. Чарли, прости меня.
Чарли занимает место Джулс у стены.
— За что простить?
— За тот вечер. За то, что по-скотски вел себя с Меган и Делайлой и хуже, чем по-скотски, когда ты сказал, что беспокоишься о моей депрессии. По словам Райана, я вообще склонен отталкивать людей, обеспокоенных моим психическим состоянием.
Имя Райана выбивает Чарли из колеи. Думать о том, чем Дев с Райаном занимались во Франшхуке, совершенно не хочется.
— Зря я на тебя давил.
— Нет, ты поступил правильно. — Дев подается в сторону Чарли, Чарли поворачивается в ту же сторону, их тела как две параллельные линии у стены. — Ты был прав. Я долго пренебрегал своим здоровьем. По возвращении в Лос-Анджелес я намерен найти себе нового психотерапевта.
— Рад за тебя, — говорит Чарли, но звучит неубедительно. Ему хочется лишь дотянуться до Дева. Ему всегда хочется дотянуться до Дева, с какой бы силой Дев ни отстранялся. Ему хочется тянуться к нему, тянуться и тянуться.
— Я тоже рад за тебя, — быстро добавляет Дев. — За вас с Дафной. Надеюсь, ты это понимаешь.
Чарли не сразу догадывается, почему в данный момент речь зашла о Дафне.
— Ты… Ты думаешь, вчера ночью мы с Дафной занимались сексом?
— А разве нет?
— Нет, Дев! — смеется Чарли. — Это было только для шоу. Мы с Дафной наносили корейские маски и смотрели «Вам письмо»[16].
— О-ох! — От облегчения Дев сутулит плечи. Появляется слабая тень надежды. Чарли тянется и хватает полы Девовой джинсовки.