Очарованные
Шрифт:
Светка права, обрадованно подумала Лиза. Похоже, Руднев – лекарство для всей семьи.
Весь день Лиза думала о Рудневе. Вдруг он не позвонит? Вдруг передумал? Вдруг вчера она разочаровала его? А вдруг – эта мысль была уж совсем ужасной – Брэд Питт и есть то плохое, чего она так томительно и долго ждет? Ну не мог же он, в самом деле, влюбиться в нее просто так!
Но искусительница Садовникова настаивала: мог. И когда под конец рабочего дня Руднев позвонил, Лиза поверила ему стопроцентно.
Она постаралась побыстрее отделаться от последнего пациента, успела переодеться, поправить
Заметив Лизу еще в дверях клиники, Руднев поспешно выбрался из машины и замахал руками. Она увидела его и тоже помахала. Он обежал свой бежевый «хендай», распахнул перед Лизой дверцу и, когда она садилась в машину, неприятно кланялся, на глазах теряя сходство с американским актером Брэдом Питтом и превращаясь в китайского болванчика.
Потом торопливо, точно она могла уехать без него, Руднев захлопнул дверцу, обежал машину и плюхнулся на водительское место.
– Здравствуйте, Елизавета Дмитриевна, – наконец-то поздоровался он.
– Здравствуйте. – Лиза с некоторым удивлением рассматривала его. Излишняя торопливость, угодливость действовали на нее пренеприятно. К чему бы это?
– Честно сказать, – Руднев усмехнулся, поняв ее взгляд, – я чего-то боялся... Что мы или не встретимся, или неотложные дела у вас какие-нибудь объявятся. Или вы просто не захотите поехать...
– Поехать не захочу? Куда же?
– Знаете, Елизавета Дмитриевна, я долго думал над нашим маршрутом. – Олег убрал прядь со вспотевшего лба. – Лето кончается, в городе духота, машины. Не махнуть ли нам сейчас за город? Как вы на это смотрите? Погуляем на свежем воздухе. В общем, я предлагаю съездить в Звенигород.
– Почему ж именно в Звенигород? И далеко как!
– Вовсе нет! Докатим быстро. К тому же это уникальное место: благоприятная роза ветров, отсутствие крупных и вредных производств, а холмистый рельеф Звенигорода, река, прекрасные лиственные леса создают исключительно красивый ландшафт. Этот район заслуженно называют русской Швейцарией еще с дореволюционных времен. Прибавим сюда значительное историко-культурное достояние: Саввино-Сторожевский монастырь, храм Успения на Городке – старейший белокаменный храм в регионе. Потом – единственный в мире музей Танеева, Чеховская больница и многое другое...
– Откуда вы все это знаете? И говорите как-то странно – по писаному, – удивилась Лиза.
– Я подготовился, – признался Олег. – Поедемте?
– Ну раз подготовились... К тому же благоприятная роза ветров, как вы говорите. Тогда поехали.
Лиза уже раскаивалась, что согласилась на поездку, но...
Тревожно глядя в зеркало заднего вида, Руднев тронулся с места. Какое-то время ехали молча.
– Вы прямо с работы? – Лиза рассмотрела его темно-серый официальный костюм.
– Да. Хотел домой заскочить, да не удалось. Приехали наши ребята из Волгограда. Там у нас филиал, и приходится часто мотаться туда-сюда. Кстати, в прошлом месяце я тоже был там... Останавливает меня гаишник из местных, чуваш. Начинает, как обычно, придираться: это у вас не так и тут вы нарушили... Я полез уже за бумажником и только махнул рукой: «Знаю я вашего брата...» А гаишник вдруг отвечает: «Ты моего брата
Лиза засмеялась. Олег воспрянул.
– Девушка одна, коллега наша, как раз из Волгограда, познакомилась с немцем, вышла за него замуж и уехала в Германию на жительство, – продолжал он. – Пожила там полгодика, ну и решили они вдвоем навестить ее родню. Увидеть Россию. А каждый уважающий себя немец должен побывать в Волгограде. Так почему-то считал ее немец. Приехали, уж не знаю, успели ли они увидеть Родину-мать, но что-то ему стало нехорошо, отравился. Вызвали «скорую», та забрала немца в больницу, естественно в инфекционную. А там его сразу в койку и под капельницу. Пролежал немец в нашей больнице три дня, ошалев от всего увиденного, и выдал такую фразу: «Да, немцам никогда не везло под Сталинградом».
Лиза вежливо засмеялась. Опять наступило молчание.
– Елизавета Дмитриевна, – попросил вдруг Руднев другим голосом. – А расскажите о себе.
– Что же вам рассказать? Тоже какие-нибудь смешные истории?
– Нет, наоборот...
– Грустные? Этих сколько угодно, хоть отбавляй.
– В это невозможно поверить, Елизавета...
– Да называйте меня Лизой, – досадливо перебила она его.
– С удовольствием, Елиз... Простите меня, Лиза. Вообще, я не из робкого, как говорится, десятка. Видимо, тут сказывается...
– Что сказывается?
– Я волновался, что вы не поедете.
– Но я уже еду.
– Да-да. Но теперь я волнуюсь, что вы едете.
– Может, тогда мне лучше не ехать?
– Нет-нет-нет. Я чушь несу.
– Знаете что, Олег. Расскажите-ка лучше вы о себе.
– С радостью, Лиза. Я москвич. Мне тридцать пять лет. Образование высшее. Холост. Без вредных привычек. Без жилищных и материальных проблем...
– О! Похоже на объявление о знакомстве.
– Вот именно. Абсолютно верно. Я ищу, то есть хотел найти подругу дома и хозяйку жизни. То есть все наоборот, господи! Подругу жизни... Но мне не везет. Вот и сейчас... Сами видите.
– Что сейчас? Не везет?
– Да. Совершенно не везет. Я понимаю, что не могу найти с вами общего языка. Я вам скажу просто: вы мне понравились. Очень. Я в вас влюбился, как только увидел вас тогда, в баре фитнес-клуба. Но у меня такая особенность, в смысле талант – говорить всегда не то, невпопад. И я, конечно, этим не могу понравиться никому.
Вот теперь Лиза начала его понимать. У этого красивого мужика просто комплекс неполноценности. Ох уж эти комплексы! Ей стало весело.
– Олег, вы пробовали знакомиться по объявлению. И что?
– Ох, Елизавета... Это вам будет совсем-совсем неинтересно.
– Нет, почему же?! Расскажите.
– Ну, раз вы так просите... Откликнулась одна дама из Белгорода. С ребенком.
– Но вы с ней не стали встречаться?
– Нет. Мы с ней просто переписывались. А потом она вдруг как снег на голову заявилась ко мне. Говорит: я вас полюбила и все такое прочее. Вначале я даже не мог понять, кто она такая.
– Она, что же, вам даже не прислала своего фото?
– Фотографию прислала еще в самом начале. Но маленькую и, видимо, давнишнюю. А воочию она оказалась совсем другой.