Очаровательная незнакомка
Шрифт:
Молодая женщина закрыла глаза, пытаясь скрыть подступившие слезы. Только бы не расплакаться при нем! В конце концов, ведь она знала, что в один прекрасный день Руарк бросит ее. Правда, не предполагала, что это произойдет так скоро…
…и причинит столько боли!..
Руарк велел остановить карету у ювелирного магазина, и на какое-то время тревожные думы обоих любовников отступили на второй план. Сейчас им предстояло общее дело – выбор подарка для Сары Стюарт. После долгих размышлений все же было решено заказать камею из нефрита. Ювелир пообещал выполнить заказ к завтрашнему дню, и парочка покинула магазин
Возникшее между ними отчуждение стало еще более явственным, когда они возвратились в отель. Номер, еще недавно казавшийся им достаточно просторным, вдруг стал слишком тесен для двоих…
И Энджелин, и Руарк вели себя подчеркнуто вежливо и внимательно, однако избегали находиться в одной комнате, а когда оказывались рядом, то предпочитали налететь на стену, чем ненароком коснуться друг друга. Когда один из них мылся, другой старательно обходил ванную комнату. Но, несмотря на все ухищрения, молодая парочка, в конце концов, оказалась в одно и то же время в одной и той же спальне – им предстояло одеться и ехать на бал.
К вящему неудовольствию Энджелин, шнурки ее корсета так безнадежно запутались, что, изрядно провозившись с ними, она, в конце концов, была вынуждена сдаться и нарушить молчание:
– Руарк, ты мне не поможешь? Эти проклятые шнурки…
Молодой человек сам еще не совсем оделся: он был в носках, поверх черных брюк свисали полы рубашки. Но он тут же поспешил на помощь Энджелин.
– И зачем ты только носишь эту штуку? – проворчал Руарк, пытаясь распутать многочисленные веревки и шнурки. – Тебе она совершенно ни к чему…
– Так положено, – возразила она. – Твои друзья и так найдут повод, чтобы придраться ко мне. Зачем же подливать масла в огонь?
– Разумеется! Ведь ты – скандальная миссис Хантер, – поддразнил ее Руарк.
– Ну, Руарк, ты не хуже меня знаешь, что все женщины будут шокированы моим присутствием на балу. Они вовсе не хотят меня там видеть.
– Зато я хочу, – безапелляционно заявил он, словно капризный ребенок, который пытается чего-то добиться от родителей.
Затянув корсет так туго, что Энджелин едва могла дышать, Руарк, наконец, сумел завязать его. Как это обычно бывает с влюбленными, их недовольство друг другом, подозрительность и ревность, до этого лишь смутно ощущаемые и невысказанные, неожиданно выплеснулись на поверхность в виде неприкрытого гнева. Энджелин круто обернулась и взглянула прямо в лицо Руарку, не отдавая себе отчета в том, как сильно действуют на его чувства ее красота и женственность.
Черные волосы спускались до середины спины подобно атласной мантии. Отделанные кружевом изящные панталоны доходили до колен, а ниже их длинные, стройные ноги Энджелин были обтянуты тонкими белыми чулками. Короткий шелковый корсет туго обхватывал талию, благодаря чему роскошная грудь ее вздымалась двумя соблазнительными округлостями. Сапфировые глаза Энджелин метали молнии. Ее крошечная ножка, обутая в черную атласную бальную туфельку, со вкусом отделанную красным тюлевым бантом, сердито постукивала по полу.
– А Руарк Стюарт всегда получает то, что хочет, даже если это кому-то не нравится! – насмешливо бросила она ему в лицо.
– Да, черт возьми, именно так! – потеряв терпение, загремел он в ответ и тоже метнул на Энджелин сердитый взгляд.
Однако когда человек, который «всегда получает то, что хочет», достав с полки золотые запонки, с силой захлопнул дверцу шкафчика, он сильно прищемил себе руку:
Вскрикнув от боли, Руарк стиснул поврежденные пальцы другой рукой.
– Проклятие! Черт побери, Энджелин, это ты во всем виновата! – закричал он, дуя на пальцы, чтобы смягчить боль.
Энджелин пыталась сохранить серьезное выражение лица, но, в конце концов, наблюдая за Руарком, все же не смогла сдержать смешок.
– Дай-ка я взгляну на твою руку!
– Да ничего страшного, – стоически возразил пострадавший.
– Руарк, дай мне осмотреть твою руку, – продолжала настаивать Энджелин.
В конце концов, он неохотно уступил.
– Действительно ничего страшного, – объявила она, бегло взглянув на злосчастные пальцы, – У меня бывали синяки и пострашнее.
И она небрежно отпустила его ладонь. Руарк буквально взвыл от боли.
– Должен сказать, что ты можешь быть настоящей су… мерзавкой, когда захочешь, – проворчал он.
Энджелин почувствовала угрызения совести. Чтобы как-то загладить свою вину, она попросила:
– Дай-ка я еще раз взгляну.
Осторожно, стараясь не причинять Руарку боли, Энджелин взяла его пальцы в свои и осмотрела на сей раз более внимательно. В самом деле, на них кое-где виднелись припухлости и краснота. Радуясь, что ничего страшного не случилось, Энджелин подняла глаза на Руарка:
– Думаю, что переломов нет.
Стоило им встретиться взглядами, как недавнее отчуждение мгновенно рассеялось. Энджелин ласково поцеловала каждый раненый палец:
– Ну вот, теперь все быстро заживет!
Руарк свободной рукой легонько провел по мягкой округлости ее щеки.
– А из-за чего мы недавно ссорились, Энджел? – тихо спросил он.
Ее лицо озарилось улыбкой. Она покачала головой и так же тихо ответила:
– Я уж и не помню…
Наклонив голову, Руарк жадно припал к ее губам. Энджелин обвила руками его шею и, прижавшись к любовнику всем телом, отдалась восхитительному блаженству этого поцелуя. Он снова расшнуровал корсет, который только что с таким трудом затянул. В мгновение ока и корсет, и рубашка, и панталоны очутились на полу, образовав весьма живописную груду вместе с его рубашкой и брюками. Руарк подхватил Энджелин на руки. С ее ног свалились шелковые бальные туфельки, но он даже не заметил этого, а продолжал покрывать неистовыми поцелуями ее губы. Когда они оказались на кровати, на Энджелин, неизвестно почему, оставались лишь тонкие белые шелковые чулки…
Досадуя на себя за неловкость, Энджелин торопливо пыталась прикрепить обруч кринолина к нижнему краю корсета. Нынешняя модель была не столь громоздка, как предыдущая, – теперь обруч кринолина располагался лишь сзади, а не обхватывал всю фигуру целиком.
– Боюсь, наше опоздание будет выглядеть неприличным, – заметила она, натягивая на кринолин белую нижнюю юбку.
Тем временем Руарк, мужественно игнорируя страдания, которые доставляли ему израненные пальцы, пытался вдеть запонки в манжеты.