Очень долгое путешествие, или Инь и Ян. Авалон
Шрифт:
— Куда ты, туда и я! — бодро перебила она.
— Нет. Это значит, что мы друг другу доверяем, — сказала я со всей убедительностью в голосе. — Я обещаю, что буду брать тебя с собой, когда смогу. А ты обещаешь, что не будешь лезть в мою жизнь…
— Я не лезу в твою жизнь, я собираю материал!
— Ты меня душишь! — воскликнула я.
Марго замолчала, рассматривая потолок.
— Тогда ты должна обещать, что будешь говорить со мной, — сказала она, — а то похоже, что ведьмачьи мутации напрочь отбивают способность к
Я в изумлении смотрела на Марго.
— Ты болтаешь, как заведённая, только ради того, чтобы я с тобой говорила?
— А ты как думала? К каждому нужен индивидуальный подход.
— Твой подход не работает, но я обещаю, — ответила я и многозначительно показала глазами на меч.
— Договорились, — вздохнув, она зашевелила губами.
***
Виго Бамберг взмахнул цепочкой с жестяным окуривателем на конце, и за тем, как за кадилом, прочертился в воздухе дымный, с горьким древесным запахом след.
— Гармала или, по-нашему, могильник, — пробормотал травник, поглядев на меня, будто я требовала от него пояснений. — Дитя слишком долго пробыло рядом со смертью… Во всех смыслах.
Согнувшись над высоковатым для него стулом и сверяясь с этикетками выставленных бутылок, низушек написал для Эйлин инструкцию. Кротко, но с достоинством поклонился и ушёл.
Эльфийка бросилась ко мне, молча сжала в руках мои ладони.
— Как она? — шёпотом спросила я.
— Опасность миновала, слава богам, — на бледном лице Эйлин расцвела улыбка. — Доктор сказал, что если бы они провели в усыпальнице ещё хотя бы ночь, то он был бы бессилен. Ты так вовремя их нашла!
Я присела на краешек постели Несы. Девочка казалась мирно спящей фарфоровой куклой с полупрозрачной бледной кожей.
— Она приходила в сознание? Говорила что-нибудь? — спросила я и легонько прикоснулась к белым холодным ладошкам Несы, сложенным поверх одеяла.
— Д-да… — ответила Эйлин неуверенно и откупорила одну из бутылок, оставленных травником. — Она кричала во сне.
— Я не понимаю, как они очутились в саркофаге, — сказала я и поднялась. — Но ничего, узнаем, когда Неса придёт в себя.
— Она бормотала, что Дин спас их от серебряной змеи, и ругалась на какого-то дракона, который их предал. Сорвала с шеи свой любимый амулет… — эльфийка достала из-под подушки девочки зерриканскую монету на шнурке, а потом смутилась и покачала головой. — Ох уж эти постоянные игры Несы в драконов и в эту змею, они не довели до добра.
Склонившись над постелью дочери, она поднесла к её губам крохотную ложечку с раствором и ласково отвела со лба белокурую мягкую прядку волос.
— Я могу что-то сделать для тебя? — спросила я, чувствуя себя неловко и лишней. — Принести чего-нибудь — еду, воду?
— Ну что ты, Яна, — Эйлин обернулась. — Мне помогают. Это я должна тебе! Даже не знаю, что было бы, если бы…
— Всё хорошо, Эйлин, — успокаивающе
— Должна и ещё как! — произнесла она решительно, и в её голосе появились знакомые мне стальные учительские нотки. — Приходи вечером, и, клянусь, если ты не заговоришь к Саовине на Старшей Речи, ты поселишься у меня и будешь жить тут до тех пор, пока не заговоришь!
— Но как же Неса? — спросила я, ужаснувшись перспективам непрерывных разговоров и теперь не только с Марго.
— Ей пойдёт на пользу, если рядом будут звучать живые голоса, — ответила Эйлин непреклонно.
Потом, узнав, что я собираюсь навестить Дина, эльфийка вручила мне три вышитые шёлковые подушки, набитые лекарственными травами и мягким пухом.
— Я не решилась сама подарить их Юзефе, — сказала она, и в её голос вернулись робость и неуверенность, так свойственные самой Эйлин, но так несвойственные Эйлин-учительнице. — Мне хочется что-то сделать для неё, её мальчик так любит Несу…
***
Я пробиралась сквозь толпу с зажатыми под мышками подушками и хотела, всей душой хотела, чтобы побыстрее пришла Саовина — праздник нового года и начало тёмного времени у эльфов, ночь страха и упырей у кметов и день поминовения мёртвых у краснолюдов. Для меня же это был день, когда обещал вернуться Иорвет. «Саовина будет в ближайшее новолуние, — думала я, не замечая прохожих, пинающих меня в растопыренные локти, потом вспомнила полную Луну позапрошлой ночью, когда мы прощались, — а значит, до неё осталось чуть меньше двух недель». Две недели, заполненные непрестанным вниманием Марго и интенсив-курсом по Старшей Речи! «Я точно не соскучусь, — мрачно подумала я и постучала в низкую деревянную дверь квартиры Юзефы. — Я просто рехнусь».
— Не заперто! — крикнули с той стороны, и, неожиданно оробев и пригнув голову, чтобы не удариться о притолоку, я вошла.
Глазам потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к мраку квартиры, освещённой единственной лампадой да переливающимися углями в камине. Длинная комната была разделена перегородкой, и в глубине в свете лампады виднелись ниши кроватей, одна над другой, с матрасами из соломы. Согнувшись над нижней кроватью, сидела Юзефа.
— Сапоги сними, — пробурчала она неприветливо, налила в ложечку отвар из бутылки и поднесла к изголовью.
Я повиновалась и с подушками в руках пошла по полосатым домотканым половикам к кровати. На столе рядком стояли корзины с едой и пирог под полотенцем — вероятно, Юзефе тоже помогали. Чисто вымытый каменный пол блестел. За стенкой тихонько напевал детский голос, и слышалось квохтание кур.
Подойдя ближе, я, наконец, рассмотрела Дина. Он не спал и, старательно вытянув губы, пил с ложечки. Лоб его был покрыт испариной.
— Тётенька ведьмачка, вы видели Несу? — севшим, как от простуды, голосом спросил юный краснолюд, увидев меня.