Очень грязная история
Шрифт:
Сквозь внешнюю отстраненность на его лице ясно читалось бешенство.
– Знаешь, – вздохнул Истер, наблюдая не столько за происходящим на экране, сколько за мной, – я бы тоже не отказался узнать, что ты задумала.
Я мило улыбнулась.
– Ты больше не доверяешь своей госпоже?
Хмыкнув, Ромшез отставил бокал, встал, подошел к моему креслу.
Пока он опускался у моих ног на колени, я даже не шевельнулась. Нечто подобное мы уже проходили.
– Брюки помнешь.
Одет был Ромшез
Миленько.
Повторяться с мужем и женой не хотелось, но на брата и сестру мы точно не тянули. Если только разыграть неожиданно вспыхнувшую страсть и устроить его обольщение по всем правилам?
Идея выглядела привлекательно. Не сказать, что совсем уж неординарно, но была способна привлечь достаточно внимания, чтобы мы не казались слишком подозрительными.
– На что только не пойдешь ради тебя, – буркнул Ромшез, устраиваясь удобнее.
Хорошо, что он пока еще не догадывался о своей участи.
– Или ради компромата, – усмехнулась я, отвлекшись от развернувшейся благодаря воображению картинке. На табло как раз вместо пятерки и девятки вспыхнули два нуля.
– А стоит? – тут же поймал мысль Истер, но развить тему не успел. Я подключила еще парочку внешек, на одной из которых дверь в кабинет шефа открылась, запуская внутрь трех офицеров.
Истер на мгновенье напрягся, но тут же расслабился. В предвкушении.
– Господин Эскильо!
Николя сделал шаг вперед, Стас Радов и Инар Энаско, третий участник представления, замерли, блокируя выход. Выглядели соответствующе: на лицах ни проблеска мысли, парализаторы хоть и в фиксаторах, но акеры сняты с предохранителей.
– Капитан Валев, – поднялся со своего места Эскильо и… отступил в сторону, словно говоря, что теперь в этом помещении главный не он.
Похоже, до моих ребяток, ожидавших, что их будут хвалить за успехи, дошло, что все не так радужно, как им казалось.
Лучше поздно…
– Благодарю вас за содействие, господин Эскильо. – Николя прошел к столу, сел в кресло, которое для него освободил Эд. – Господину директору сообщат о вашем добровольном сотрудничестве.
Равнодушие на грани оскорбления…
Мальчик был просто великолепен! Впрочем, Валев был моим ровесником, но после роли со студентом, которую он исполнял на Зерхане, я с собой ничего поделать не могла.
– Считаешь, заигрались? – Ромшез, откинувшись спиной на мои ноги, закинул голову назад.
Глаза голубые-голубые… Сейчас он был в линзах, которые делали их совершенно обычными.
Все логично. На крейсере кого только не встретишь, а вот на Земле выходцы с Эльдореи редкость. На Земле вообще выходцы с окраинных планет Союза редкость.
Правда, я об этом раньше как-то не задумывалась.
Провела рукой по ежику
– Посмотрим.
Тот понимающе усмехнулся, протянул руку, забирая мой бокал с шаре. Идеальный второй…
Прежде чем отдать, сделала глоток сама. Для усиления остроты ощущений.
Роверу лучше бы заранее задуматься, стоило ли загонять меня в угол, или проще было просто поговорить, не заставляя ломать голову над очередной шарадой.
Я ее, конечно, разгадала, но легче мне от этого не стало. Изменения были слишком кардинальными, чтобы легко их принять.
– Ну что, – выдержав достаточную для нагнетания обстановки паузу, продолжил Николя на экране, – может, начать с предложения самим во всем признаться?
Безукоризненное исполнение. Интонации, взгляд, поза! Кто – они, а кто – мы…
Противостояние!
– Нас в чем-то обвиняют?
Опять Юрий. Причину я уже знала. Собственная безопасность после выходки Козельского была вынуждена открыть полные данные о Сурикове.
Не зря я вспомнила про штабиста. Не отец и сын, но старший брат. И хотя разница в возрасте достаточно большая, чтобы говорить о нежной дружбе между ними, но… кровь все равно родная.
– Вас? – Николя иронично приподнял бровь. – Вам бы, господин Суриков, – наклонился он вперед, – не стоило наглеть. Знаете ли, есть такие дела, когда родственные связи являются лишь отягчающими обстоятельствами.
Как и следовало ожидать, Юрий слегка «поплыл». Еще не так, чтобы говорить о срыве, но уже заметно.
Он и так стоял у меня под большим вопросом, теперь же решение выглядело однозначно: в стажеры к кому-нибудь посильнее. Справится со своей гордостью и зачатками снобизма, будет работать, нет…
Нам всем было очень жаль, но…
– Это касается Адама Козельского или Тины Юкоридзе?
Я хмыкнула, Ромшез дернулся посмотреть, что же меня так развеселило, но я легко шлепнула по затылку, требуя не мешать.
Мне это, конечно, припомнят, но…
Та операция на Зерхане связала нас значительно крепче, чем я думала. Шаевский, Ромшез… Валанд, погибшие Левицкий и Руми. Я очень четко осознавала потерю последних двоих, чтобы ценить тех, кто остался.
С Марком все было сложнее, но… было. Мои чувства к Геннори изменить этого не могли.
– Это кто у нас такой умный? – повернулся к Эскильо Николя. Представить Эду маршала не позволил, тут же продолжил сам. – Александр Кабарга… Это ведь вы заходили в рабочий кабинет после того, как его покинул Козельский?
О том, что Адам в чем-то серьезно прокололся, остальные уже знали, но вот в чем… Мы как раз на этом и решили сыграть.
Не только на этом, но все остальное было еще впереди.