Очень светлые неприятности
Шрифт:
— Кривая? — Василий усмехнулся. — Это бета-версия. Условно-бесплатная, так сказать. За полноценную версию Тьма и Свет обещали мне заплатить и отправить домой. Только жадины они: платить не захотели, меня заморозили.
Василий допил кауаффий из чашечки и потянулся.
— Ничего, разберёмся.
— Если хочешь, можешь пожить у меня.
— Не надо, — он категорично выставил ладонь, — у меня свой замок есть. Даже если его снесли, восстановлю из бэкапа. Отдохну, отъемся, разберусь в обстановке и предъявлю счёт.
Он взял салфетку
— Держи.
— Это что?
— Лицензионный доступ к новой магии. Как закрою текущие вопросы — выкачу релизную версию, а старую снесу. Будешь моим первым пользователем, — он подмигнул Клэр, — ну и вы, сударыня, тоже.
Я чуть со стула от неожиданности не упал. Тёмные боги, это же что будет, если магия работать перестанет? Пока маги новую изучат, пока то, другое… Да это же мировая революция, если не апокалипсис!
— А может, не надо? Или отложить? — я попытался остановить его, но Василий уже растворялся в воздухе.
— Не дрейфь, всё будет пучком.
И пропал, зараза! Я повернулся к Клэр, но она развела руками:
— Переживём, Ваня. Ведьмы точно не пропадут — у нас большая часть магии дикая, работает без заклинаний. А для тебя и мумия, — она указала на салфетку, — есть “доступ”.
Несколько минут я прокручивал в голове варианты. Ведьмы, стихийные колдуны, ведьмаки всякие переживут. Магические университеты наверняка купят лицензии. Как-нибудь всё утрясётся, но хаос некоторое время будет невообразимый. Надо обсудить с мумием и Уру-Букой: может, нам воспользоваться неразберихой и оттяпать пару соседних королевств?
— Простите, — к нам подошёл “директор”, — а наш, гхм, гость уже ушёл?
— Да, и сомневаюсь, что вы его увидите в ближайшее время.
Эльф просветлел лицом и тяжело опёрся о спинку стула.
— Слава всем богам. Я уж думал, он всех нас на порошок пустит.
— Вам дурно?
— Немного. Простите за беспокойство…
— Садитесь, — Клэр потёрла ладони, — я вас подлечу.
— Нет-нет, не стоит беспокоиться, — эльф всё-таки сел. — Дайте мне стакан воды, сейчас пройдёт. Это нервы, слишком переволновался.
— Неудивительно. Ночка выдалась бурная.
Выпив стакан воды, “директор” пришёл в себя, но выглядел грустным и расстроенным.
— Печалитесь, что получите выговор за побег заключённого?
— Нет, что вы, — эльф слабо улыбнулся, — сомневаюсь, что про нас вообще кто-то помнит. Тюрьма держалась исключительно на Элендиле, а с его исчезновением нам даже зарплату никто не заплатит. Придётся ехать в светлые земли, искать новую работу.
— Вы справитесь.
— Да, конечно, — он вздохнул, — сверчков только жалко. Я столько сил потратил на их разведение, чтобы они прижились.
— А может, вам по-настоящему открыть здесь пансионат?
— Пансионат?
— Да. Нам понравилось, и экскурсия тоже. Будут туристы приезжать, слушать ваших сверчков. Готовит ваш повар вкусно, место симпатичное.
— В самом деле, — эльф задумчиво поднял взгляд, — в самом деле. Простите, мне надо обсудить этот вопрос с остальными.
Он встал и ушёл куда-то в сумерки, оставив нас с Клэр наедине.
— Встретим рассвет? — предложил я.
— Знаешь, Ваня, это ужасно романтично и медовомесячно, но, может, лучше спать? Честное слово, это свадебное путешествие вымотало меня хуже магической практики на сборе мухоморов. Давай выспимся!
Я с радостью согласился. Ещё пару таких приключений — и я начну скучать по “тихой” многодневной свадьбе в Калькуаре.
Глава 25
Мы задержались в “Белой крепости” на три дня. Директор последовал моему совету и взялся превращать тюрьму в обычную гостиницу. Он и уговорил нас с Клэр пожить в качестве первых отдыхающих. Совершенно бесплатно, хочу заметить.
На третье утро нас разбудил гомон за окном: в пансионат заезжали настоящие постояльцы. И как-то стало чересчур громко: никаких тебе завтраков в одиночестве на веранде, дети шумят во внутреннем дворике, родители на них покрикивают, эльфы бегают в мыле. В общем, не совсем подходит атмосфера для свадебного путешествия.
Прежде чем съехать, я устроил налёт на винный погреб. Нет, вы не подумайте, никакого грабежа! Я специально уточнил у директора, что за бочки там стоят:
— Не знаю, если честно, — развёл он руками. — Их Элендиль там поставил, исключительно для себя. Нам запретил трогать.
Так что я посчитал бочки трофеем, взятым в бою. Элендилю они всё равно не пригодятся, а у меня в Калькуаре мумий жаждой мучается.
— Вот эти? — с сомнением хмыкнула Казна. — Великоваты.
— Не пролезут?
— Ставить не знаю куда. Хранилище же не резиновое.
— А ты сразу мумию в лабораторию грузи.
Казна заворчала, что так нельзя: мумий выпьет всё сразу, магистресса Матильда ругаться будет, и вообще, это трофей, его надо хранить отдельно, и нечего добром разбрасываться, вдруг пригодится…
Продолжая бубнить, кошелёк вырвался у меня из рук, плюхнулся на пол и пополз к бочкам. Добравшись до первой, он раззявил горловину и сделал “ам”. Сразу проглотить огромный сосуд не получилось. Маленький кошелёк растягивался, запихивая в себя громадину, кряхтел и стонал:
— Ы-ы-ы!
— Нет, не влезет, — покачал я головой, — слишком большая.
— Влежет! Ы-ы-ы!
Такому упорство можно было позавидовать. Кошелёк раздулся, как питон, обедающий мамонтом средней упитанности. Перебирая завязочками, он медленно заглатывал бочку, пока не запихнул целиком. Если бы не видел своими глазами — никогда бы не поверил, что такое возможно.
— Ик!
— Ты смотри, получилось.
— Ик! Где следующая?
Казна не успокоилась, пока все бочки не исчезли в ненасытной утробе. Проглотив последнюю, кошелёк сыто икнул и попросил не беспокоить до Калькуары.