Очерки истории российской внешней разведки. Том 4
Шрифт:
Показания турецких граждан, как обвиняемых по делу, так и многочисленных свидетелей, были полны противоречий, вымыслов и очевидного стремления оговорить Павлова и Корнилова. К примеру, один из свидетелей «опознал» в Павлове нанимателя квартиры, хотя на самом деле эту квартиру снимал Корнилов, а Павлов, по словам владелицы квартиры, ни разу там не был. Тот же Абдурахман утверждал в суде, что видел Корнилова в Анкаре в сентябре 1941 года, тогда как последний оказался в турецкой столице лишь в январе 1942 года.
В конце концов суд выполнил то, что от него требовалось, и признал Павлова и Корнилова «организаторами покушения на фон Па-пена». Они были приговорены к 20 годам тюремного
Во время следствия и суда советские разведчики отвергли предъявленные им сфабрикованные обвинения, держались стойко и достойно. Тем не менее провокация с покушением на германского посла и последовавшие судебные процессы над советскими гражданами не могли не отразиться на активности советской разведки в Турции, и резидентуры с согласия Центра были вынуждены временно свернуть разведывательную деятельность.
Тем временем гитлеровская Германия на фронтах Великой Отечественной войны терпела одно поражение за другим, и турецкий меджлис 2 августа 1944 года принял решение о разрыве дипломатических отношений с Германией. В тот же день он утвердил постановление об освобождении из тюрьмы Павлова, Корнилова и Мордвинова. Они провели в заключении более двух лет. Правительство СССР и советские диппредставительства в Турции все это время пытались добиться их освобождения [74] .
74
В результате дополнительного изучения архивных материалов СВР установлено, что Мордвинов и Павлов — одно и то же лицо, поскольку Павлов — фамилия, под которой работал в Турции Мордвинов.
После ареста Мордвинова резидентуру возглавил его заместитель Михаил Матвеевич Батурин. У него за плечами были годы работы в органах контрразведки в Азербайджане и Грузии. В 1929 году он закончил в Москве Высшую пограничную школу, а в 1937 году поступил в Московский институт востоковедения, где изучал турецкий и французский языки, причем турецким овладел в совершенстве. В 1940 году Батурин был направлен в Турцию.
Опыт службы в органах безопасности помог Батурину быстро приобрести навыки вербовочной работы за рубежом, и через некоторое время ему удалось привлечь к сотрудничеству с разведкой несколько полезных источников информации.
Хотя решить все поставленные задачи не удалось, тем не менее советская разведка в Турции сумела добыть полезные документальные материалы и надежные сведения, в том числе о связях турецкой разведки с разведками США и Англии, их совместных мероприятиях против СССР, об английской агентуре в Турции, а также и о тайных контактах союзников СССР с эмиссарами сателлитов Германии, которые появлялись в Стамбуле.
Объектами разведывательного проникновения наших резидентур в Стамбуле и Анкаре были, в частности, загранучреждения Венгрии. Как немцы, так и венгры чувствовали себя в Турции раскованно и свободно. Стамбул представлял собой идеальный город для встреч, которые могли быть скрыты от любопытных взоров. Там одновременно находились представители воюющих сторон: США, Великобритании, СССР и Германии, а также ее сателлитов — Венгрии, Болгарии и других стран. Стамбул кишел иностранцами. В кривых, узких улочках, среди бесчисленных лавок и лотков торговцев, множества контор и различных агентств, толчеи пестрого восточного базара нетрудно было затеряться. Правда, турецкая контрразведка активно использовала
Венгры облюбовали для дружеских встреч стамбульский ресторан «Тироль», который славился мясными блюдами. Здесь, в узком кругу «своих», венгерские дипломаты, коммерсанты, сотрудники пароходного агентства «Дунай» и визитеры, приезжавшие из Будапешта, обсуждали служебные дела, вели откровенные беседы и обменивались мнениями по политическим вопросам. Агент нашей резидентуры был одним из «своих» в этом кругу и фиксировал все, что могло представить интерес для советской разведки. Он же время от времени посещал ресторан «Анталия», где собирались и по-дружески болтали жены тех, кто сидел за столом в «Тироле». Нередко он там и получал полезные сведения.
Советской разведке стало известно, что венгры избрали Стамбул местом для конфиденциальных контактов с англо-американцами. Один из агентов резидентуры, дипломат иностранного представительства, закончив дела, сложил в портфель копии документов, которые в последние дни прошли через его руки, и вышел на улицу. Стамбул жил своей обычной жизнью, гудел порт, кричали торговцы, зазывая покупателей, разносчики газет сновали между автомашинами и пролетками извозчиков, на фоне голубого неба высились минареты знаменитых стамбульских мечетей. Дипломат не спеша прогулялся по торговым рядам, зашел в кафе выпить чашечку душистого, заваренного по-турецки крепкого кофе. Посидев за столиком и просмотрев вечерние выпуски газет, он продолжил свой путь, взял такси и попросил шофера отвезти его в другой конец города. У въезда в кривую улочку пассажир расплатился и скрылся за поворотом.
Навстречу ему шел иностранец в шляпе с таким же, как у нашего героя, портфелем в руке. Это был сотрудник нашей резидентуры Сергей, который, не обращая внимания на идущего ему навстречу дипломата, внимательно наблюдал за тем, что происходило у того за спиной. Все было, говоря профессиональным языком, «чисто». Поравнявшись, они невзначай на мгновение коснулись друг друга. В руке Сергея уже был портфель дипломата с документами, а тот удалялся с портфелем разведчика, где находилась обусловленная сумма в английских фунтах стерлингов. Свернув в боковой переулок, Сергей сел в поджидавшую его автомашину и направился в резидентуру.
Батурин, ознакомившись с доставленными документами, похвалил разведчика. «Намечается серьезная политическая игра, Сергей, — сказал он. — Важно ничего не упустить и быстренько доложить в Москву. За спиной Советского Союза ведется подозрительная возня, союзники проявляют себя двурушниками. Нам надо сделать так, чтобы последний сателлит Германии — Венгрия не договорилась о сепаратном мире с ними». «Все ясно, — ответил Сергей. — Уверен, что наш источник не подведет. Он свое дело знает, Михаил Матвеевич!»
В полученной информации говорилось о визите в Стамбул известного венгерского ученого-биохимика, лауреата Нобелевской премии профессора Альберта Сент-Дьерди в феврале 1943 года. Он прибыл в Стамбул с согласия регента Хорти и главы венгерского правительства Каллаи и выступал в контактах с представителями Англии и США в качестве посланца либеральных и демократических организаций Венгрии. Во время бесед с ними профессор зондировал отношение англо-американцев к предложению правящих кругов Венгрии о ее выходе из войны на определенных условиях. Сент-Дьерди сообщил партнерам по переговорам, что в Будапеште готовы начать военные действия против немецких войск, как только дивизии союзников окажутся на южных границах Венгрии. Он намекнул, что, возможно, возглавит новое демократическое правительство Венгрии.