Очерки истории средневекового Новгорода

Янин Валентин Лаврентьевич

Только что сказанное в равной степени касается еще одной «ростовщины», московские претензии на которую заявлены во «втором» списке Двинских земель: «А Заостровие, Соколово, да селцо по Козлову врагу, да на Безатскую сосну, да Кодима, да Пучюга, да Иксоозеро, да Плесо, да Юмыш от устиа и до верховиа по обе стороны – вотчина была княжа Федорова Андреевича Ростовского. А искал тех земль Олешко Меркурьев на Якове на Федорове да на Василии Селезене» [755] . Описанная волость расположена к востоку от новгородского Шенкурского погоста, на левом берегу Двины [756] .

755

АСЭИ, 3. С. 32, № 16 («второй» список Двинских земель).

756

Зарубин Л. А. Указ. соч. С. 182, 186.

Яков Федорович известен летописцу как посадник 1476–1478 гг., принимавший участие в последних переговорах Новгорода с Иваном III [757] . Василий Селезнев-Губа казнен Иваном III в Русе в 1471 г. после шелонского поражения Новгорода [758] . Следовательно, захваты в этой волости начались, по крайней мере, до коростынских переговоров, но никакие

претензии тогда не заявлялись. Князь Федор Андреевич Ростовский идентифицируется с сыном Андрея Александровича, упоминаемого в 1380–1417 гг. Таким образом, он был сыном и внуком «великих князей» Борисоглебской половины Ростова Андрея Александровича и Александра Константиновича, а также братом «великих князей» той же линии – Ивана и Владимира Андреевичей. Последний, продавая в 1474 г. Борисоглебскую половину Москве, был его единственным наследником, поскольку, как уже говорилось, он, как и Иван Иванович Долгий, совершал эту продажу с сыновьями и племянниками, но не с братьями, которых к указанному времени, следовательно, не было в живых. Значит, и в этом случае можно утверждать, что суверенные права московских великих князей на подобные ростовские волости возникли только в 1474 г., а земли Федора Андреевича были экспроприированы новгородцами еще при его жизни.

757

ПСРЛ. Т. 6. СПб., 1853. С. 200, 203–205, 209–216; Т. 8. С. 181, 187–195, 198

758

ПСРЛ. Т. 6. С. 12, 193; Т. 8. СПб., 1859. С. 165, 166.

Изложенными соображениями принципиально решается и вопрос о нижнем пределе даты «второго» списка Двинских земель, который не мог быть составлен ранее 1474–1475 гг.

В том же документе, однако, сформулированы претензии Москвы и относительно еще одной группы волостей, обозначенных как «отчина великих князей. Попытаемся выяснить юридические основы этих требований.

«А слобода Великая – то отчина великих князеи из старины оброчная. А искал Лука Строганов на Михаиле на Туче, да на Иване на Макимове, да на Иване на Офонасове, да на Офоносе на Остафьеве, да на Васильи на Степанове» [759] .

759

АСЭИ, 3. С. 32, № 16 («второй» список Двинских земель).

Здесь упомянуты в числе прочих и весьма ранние захваты. Михаил Туча упоминается в источниках под 1456–1457 гг. [760] Иван Максимович известен летописцу под 1436 г. [761] , но также фигурирует в актах 50-х годов XV в. [762] Иван Офонасьевич в 1476 г. схвачен Иваном III и отправлен в Москву, но в источниках он как самостоятельный деятель упоминается с 1459 г. Офонасий Остафьевич Груз был посадником еще в 1475 г. [763] , но известен в документах начиная с 40-х годов XV в. [764] Василий-Варлаам Степанович, известный в летописи с 1446 г. [765] , умер в 1467 г. в чернецах. Таким образом, задолго до 1471 г. активное внедрение новгородских бояр в Великую слободу уже определилось, но это отнюдь не вызвало раздраженной реакции Москвы, обратившей внимание на захваты в этой волости «великих князей из старины оброчной» лишь во «втором» списке, т. е. не раньше середины 70-х годов. Не принадлежала ли эта волость к числу тех старых «ростовщин», которые оказались под суверенитетом Москвы еще с покупкой Сретенской половины Ростова, а при Василии Темном же были променены на пинежские и мезенские земли?

760

ПСРЛ. Т. 8. С. 146; Т. 16. Стб. 195; Т. 25. С. 275; Псковские летописи. Вып. 1. М.; Л., 1941. С. 53; Вып. 2. С. 49, 141; Янин В. Л. К хронологии новгородских актов Василия Темного // Археографический ежегодник за 1979 г. М., 1981.

761

НПЛ. С. 418.

762

ГВНП. С. 171–172, № 111, 112.

763

ПСРЛ. Т. 6. С. 17, 200, 204.

764

ГВНП. С. 147, № 90; о дате документа см.: Янин В. Л. Новгородские посадники. М., 1962. С. 279, 281.

765

НПЛ. С. 425.

Имеются основания положительно ответить на этот вопрос. Л. А. Зарубин установил, что Великая слобода (Благовещенский погост, иначе Слободско-Благовещенское село в низовьях реки Усье) входила в состав Ростовской, а не Новгородской епархии, так же как и Усьянские волости – Заячерецкая, Пежемская (Вельская) и Чюшевицкая; к ростовским же землям принадлежала Кокшенга Ростовская, а на правом берегу Двины – Верхняя Тойма. Все эти земли (за исключением Верхней Тоймы) образовывали значительный единый массив в верхнем течении Ваги [766] . Именно этот массив и идентифицируется с теми старыми «ростовщинами», которые некогда принадлежали князьям старшей, сретенской линии [767] . Имеются документальные свидетельства о захватах новгородцев в Кокшенге Ростовской начиная с рубежа XIV–XV вв., отраженные в духовных Остафьи Онаньинича и его сына Федора Остафьевича [768] .

766

Зарубин Л. А. Указ. соч. С. 182, 184–187.

767

К сожалению, по епархиальной принадлежности невозможно выделить «белозерщины», так как Белоозеро входило в состав Ростовской епархии.

768

ГВНП. С. 166–171, № 110, 111; Зарубин Л. А. Указ. соч. С. 185–186.

Таким образом, во «втором» списке наблюдается очевидная эскалация требований Ивана III, который, получив в 1471 г. задвинские земли, настаивает теперь и на возвращении волостей, уже компенсированных передачей ему – а до него Василию Темному – пинежских и мезенских земель. Эта эскалация наглядно проявляется и в других требованиях, содержащихся в том же «втором» списке и касающихся «вотчин осподарей великих князей»: «А Колмогоры и Падрин погост, Матигорьская лука от Орлеца, Нальостров до Великого Поля, куръостров, Чюхчелема, Угтъо-стров, Великая куриа, Коидокуриа, Кегта Великая, Княжостров, Низовская лука вся до моря, Солонбал, Терпилов погост, Уна, Ненокса, – то все вотчина осподареи великих князеи. А искал того Строганов на Есипе на Ондреянове, да на Иване на Григорьеве, на всех боярех на двинских.

А волок Пинежскои, Пекернема, Шулонема, Кулуи-гора, Воепала, Пабережие от Великого двора до Великого двора, да в Наволоце две деревни, да Вонга, Чюшола, Юрела, Буела, Заозерие, да в Чинбале четыре деревни, – а то отчина великих князеи. А искал того Лука Строганов на Мише на Борисове, да на Василии на Селезневе, да на Василии на Онаньине.

А Шастозеро, Моржова гора, Коскошино до устиа до Емецкого, городок Емецкои, Чюкчин конець, погост Емецкои, Ваимуга речка от устиа до верховиа по обе стороны по Емце вверх селцо, Мехренга речка от устиа до верховиа по обе стороны» [769] .

769

АСЭИ, 3. С. 33, № 16 («второй» список Двинских земель).

Здесь перечислены земли, на которые с давних времен распространялся новгородский суверенитет. В грамоте Святослава Ольговича 1137 г. новгородское освоение Двины обозначено погостами «в Тоиме», «в устье Ваг», «в устье Емце», «на Ракуле» и «на Ивани погосте» (последний – в устье Двины [770] . Существуют многочисленные акты и летописные известия XIV–XV вв., фиксирующие новгородские владения в подавляющем большинстве перечисленных здесь пунктов бассейна Двины [771] . Что касается Пинежского волока (из Пинеги в Кулой), то, находясь в задвинских землях, к северу от переданного Василию Темному и Ивану III массива пинежских и мезенских волостей, он и не мог иметь иной принадлежности, кроме новгородской, уже в силу своего географического положения. Впрочем, наличие здесь новгородских владений, в частности на реке Вонге, засвидетельствовано документально [772] . Высказанному здесь мнению об отсутствии великокняжеской собственности на перечисленных землях как будто противоречит упоминание Луки Строганова, который «ищет» этих земель на захватчиках, в число которых, кстати, входят «все бояре двинские», т. е. все новгородские бояре, владеющие здесь вотчинами [773] . Может возникнуть предположение о том, что Лука Строганов был волостелем этих владений, в какой-то момент отошедших к великому князю. Однако Лука Строганов не волостель. Он «ищет» земли по всему течению Двины, а также в далеких задвинских волостях, Великую слободу в Важской земле и бывшие задвинские волости Константина Владимировича Ростовского. С подобным обыском мог выступить только посол или полномочный представитель Ивана III, основываясь на каких-то реальных или вымышленных правах великого князя.

770

Насонов А. Н. «Русская земля» и образование территории Древнерусского государства. С. 106–109 и вклейка между с. 96 и 97.

771

ГВНП. № 85, 95 (Колмогоры); 137, 250 (Матигоры); 101 (Орлец); 151, 193, 225, 227, 241, 242, 251 (Нальостров); 271 (Великое Поле); 256 (Чюхченема) и кроме того 152, 153, 155, 157, 158, 160, 161, 165–176, 224–227, 238, 239 (Николаевский Чюхченемский монастырь); 140, 265 (Ухтостров); 271 (Великокурья); 204, 266, 267 (Койдокурья); 180–183 (Кехта); 92, 132, 138, 148, 150, 164, 182, 253, 259, 265 (Княжеостров); 213 (Низовская лука); 130, 143, 221, 233 (Соломбала); 89 (Терпилов погост); 130, 221 (Уна); 95, 129, 145, 148, 179 (Ненокса); 191, 264 (Емца); НПЛ. С. 396, 407 (Колмогоры); 355, 391, 392 (Орлец); 411, 426 (Ненокса); 355, 407 (Емца); 407 («Морж» – Моржова гора).

772

ГВНП. С. 308, № 322. Какие-то кормленческие права на Пинежский волок у великих князей существовали еще в конце XIII – первой половине XIV в. В совместной грамоте Ивана Калиты и Новгорода о поручении Печерской стороны Михаилу для морского промысла говорится: «А погост Кегролскии и Волок ведает Михаило по пошлине, како то было при моих дядях и при моем брате стареишем» (ГВНП. С. 142–143, № 85; АСЭИ, 3. С. 16, № 3). Имеются в виду дядьи Ивана Калиты Дмитрий и Андрей Александровичи и брат Юрий Данилович. Не случайно эта грамота, как и еще три древних акта, указывающих на существование особых прерогатив великих князей на Печоре, включена в рассматриваемый сборник.

773

Васильев Ю. С. К вопросу о двинских боярах XIV–XVI вв. // Мат-лы XV сессии симпозиума по проблемам аграрной истории СССР. Вып. 1. Вологда, 1976.

Эти основания, надо полагать, содержатся прежде всего во включенной в сборник уставной грамоте великого князя Василия Дмитриевича Двинской земле, которая была выдана в 1397 г. в связи с временной коммендацией Двины Москве. В ней перечислены те же пункты, которые фигурируют в требованиях Луки Строганова: «А на Орлеце дворяном хоженого белка; а езды и позовы от Орлеца до Матигор две белки езду, до Колмогор две белки, до Куръострова две белки, до Чюхчелема две белки, до Ухтъострова две белки, до Кургии две белки, до Княжаострова четыре белки, до Лисичаострова семь бел, а до Конечных дворов десять бел, до Нонаксы дватцать бел, до Уны тритцать бел; а с Орлеца вверх по Двине до Кривого белка, до Ракулы две белки, до Наволока три белки, до Челмахты четыре белки, до Емци пять бел, до Калеи десять бел, до Кириегор семнатцать бел, до Тоимы до Нижние тритцать бел; а на правду вдвое» [774] .

774

ГВНП. С. 145, № 88; АСЭИ, 3. С. 21, № 7.

Второй причиной, формирующей эти претензии, может быть запоздавшая информация об успехах на Двине Василия Федоровича Образца в 1471 г.: «Потом же градки их поимаша и приведоша всю землю ту за великого князя» [775] .

Коль скоро требования, выставленные Лукой Строгановым, отражены в документе, составленном не ранее 1474 г., то и сам демарш Строганова перед Новгородом относится или ко времени «мирного» похода 1475–1476 гг., или к следующему, 1477 г.

Так называемый «первый» список Двинских земель, очевидно, производен от только что рассмотренного «второго»: «А се земли князя великого на Двине: половина Тоимы Верхние, да Юмыш, да Иксоозеро, да Кодима, да Селцо, да Заостровье, да Корбала, да Осиново поле, да половина погоста Емецкого, да селцо в Емце, да Мехренга, да Ваимуга, да верховие Емецкое. Да усть реки Пинеги князя ж великого земли, да на Матигорах Великое поле у озерка, да Быстрокуриа, межа по Худоргу реку и по Матигорьское озеро; Виков наволок тянет к Великому ж полю от Плеского ручая до Семежничи горы; пол-Наля острова, пол-Кура острова, пол-Чюхчелема, Лукин берег, пол-Ухта острова, Великая куриа, Княж остров, Конев остров, Соломбала, Терпилов погост, да на Лисичии острове земли князя ж великого тянут к Терпилову погосту, да река Солга. А на зимнюю сторону от усть-Двины, взле море до усть-Онеги, – то все земли князя великого; да в Нонаксе места соловарные князя великого; да Унасоль вся князя великого, да Корела Варзуиская и Умба. Да на летнюю сторону – от усть же Двины взле море до усть-Мезени князя ж великого; да на Пинезе волок и Пилии горы, да Немьюга – земли князя великого» [776] .

775

ПСРЛ. Т. 8. С. 166; Т. 25. С. 200.

776

АСЭИ, 3. С. 30, № 14 («первый» список Двинских земель).