Очерки по истории географических открытий. Географические открытия и исследования нового времени (середина XVII-XVIII в.). Том 3

Магидович Вадим Иосифович

А в марте И. Леонтьев один проследовал на восток до Чаунской губы. В 1773 г. через Тобольск он направился в Петербург с материалами и составленной им «картой секретному вояжу» (она была опубликована в советское время). Именами трех геодезистов названы три центральных острова группы Медвежьих.

Плавания Шалаурова

Сложный и тяжелый маршрут с Лены на Камчатку через якутское бездорожье, горы и бурное Охотское море заставлял возвращаться к вопросу о северной морской трассе в обход Чукотского п-ова. Эту идею решил воплотить в жизнь промышленник-мореход Никита Павлович Шалауров. Возможно, он знал об экспедиции русских якутских купцов, которые в начале XVIII в. с одной зимовкой прошли с Лены на Камчатку через Берингов пролив. Сведения об этой безвестной экспедиции крайне скудны. Кроме краткого упоминания в рапорте М. Шпанберга от 30 декабря 1745 г., сохранился более «весомый» документ — карта Сибири, опубликованная в Амстердаме в 1727 г. На ней, по М.И. Белову, против мыса Дежнева, названного Чукотским Носом, помещена надпись: «Русские, выйдя из Лены и других рек к осту от Лены, прошли здесь на своих судах, направляясь торговать с камчадалами». Начинание Н. Шалаурова поддержали губернские власти: в ноябре 1755 г. ему вручили ордер, определявший научные задачи плавания — доказательство возможности прохода из Северного Ледовитого океана в Тихий, открытие новых островов и земель, а также описание Чукотского п-ова. Для составления карты к экспедиции были прикомандированы «морские служители» Филипп Вертлюгов и Максим Старков.

^{Побережье Восточно-Сибирского моря от устья р. Колымы до Шелагского мыса (эскиз восточной части карты H. Шалаурова, 1702 г.)} 

С самого начала (Н. Шалауров отправился в плавание из Якутска в конце лета 1757 г.) его стали преследовать неудачи: ему трижды пришлось зимовать — дважды на р. Лене и один раз близ устья р. Яны; снаряженное на его собственные средства судно едва не сгорело, а приказ о передаче в его распоряжение бота «Иркутск» не выполнен. Лишь в конце июля 1761 г. он вышел на своем отремонтированном к тому времени судне в море. Плавание на восток проходило очень медленно: за два месяца экспедиция продвинулась лишь до святого носа, где ее остановили плотные льды, всю первую половину сентября судно преодолевало ледовый барьер в проливе Дмитрия Лаптева. Н. Шалауров видел о. Диомида, а на севере усмотрел гористую землю, но идти туда не рискнул. Очевидно, он видел о. Большой Ляховский. Вскоре удалось выбраться на свободную от льдин воду и 18 сентября достичь устья р. Колымы. Зимовала экспедиция в Нижнеколымске.

21 июня 1762 г. Н. Шалауров предпринял еще одну попытку пробиться на восток, но из-за противного, правда, несильного ветра потерял два месяца у мыса Большой Баранов и лишь в конце августа подошел к Шелагскому мысу. Ф. Вертлюгов и М. Старков выполнили с судна опись побережья моря Лаптевых и Восточно-Сибирского моря от устья р. Яны, причем впервые нанесли на карту 600 км береговой линии от мыса Большой Баранов, где закончил опись Д. Лаптев, до Шелагского мыса, где видели морских коров. Далее к востоку Н. Шалауров продвинуться не смог: кончились продукты, усилились восточные ветры, да и время было позднее. На обратном пути Ф. Вертлюгов и М. Старков засняли всю Чаунскую губу с о. Айон [122] . Подходящего места для зимовки здесь найти не удалось. На Колыму мореходы вернулись 11 сентября.

122

Высокая точность съемки Ф. Вертлюгова и М. Старкова была отмечена Ф.П. Врангелем, работавшим в тех же местах спустя 60 лет.

Неудача не обескуражила Н. Шалаурова: он приехал в Москву, добился решения Сената о финансовой поддержке и возвратился на Колыму. К моменту отплытия Н. Шалауров был уже очень серьезно болен и не смог даже подписаться на своем рапорте Сенату; оба съемщика в плавание не пошли.

В середине июля 1764 г. Н. Шалауров вновь отправился морем на восток и, обогнув Шелагский мыс, попал в тяжелые льды, раздавившие судно у устья р. Веркунь (Пегтымель), которая впадает в море у 174° в.д. Команде удалось выбраться на берег, часть осталась в построенной у реки избушке, другая подалась в верховья р. Пегтымель. Некоторые, вероятно, добрались до устья р. Элькан (Эльхкаквун, притока р. Паляваам), впадающей в вершину Чаунской губы. Все группы шалауровцев погибли от голода и холода.

Глава 18.

РУССКИЕ НА ТИХОМ ОКЕАНЕ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVIII ВЕКА

Первые промышленники на Алеутских островах

С 1745 г. началась тяга промышленников в «Восточный океан» на поиски «незнаемых островов», усмотренных В. Берингом и А. Чириковым в 1741 г. Толчком к этому движению был исключительный успех сержанта Емельяна Софроновича Басова и промышленника Евтихия Санникова: они зимовали на о. Беринга в 1743/44 гг. и вернулись 13 августа 1744 г. на Камчатку с богатейшим грузом ценных мехов (более 5 тыс. шкур котиков и морских бобров). Летом 1745 г. они снова занимались там промыслом, причем 30 июля впервые высадились на о. Медный, закончив, таким образом, открытие Командорской группы. После зимовки летом 1746 г. они плавали дальше на восток и видели Ближние Алеутские о-ва, но не могли пристать к ним. Вновь побывав на о. Медном (7 июня — 25 июля), Басов описал его. На Камчатку промышленники вернулись 31 июля с огромной добычей — около 8 тыс. шкур котиков, морских бобров и голубых песцов.

19 сентября 1745 г. мореход, геодезист М.В. Неводчиков вышел во главе промысловой артели на шитике [123] из Нижнекамчатска в море и направился на юго-восток. Перед ним стояли также географическая и политическая задачи — искать новые острова и приводить в русское подданство «неясашных иноземцев». «Внезапным случаем» судно достигло неизвестных островов — Агатту, Атту и Семичи (группа Ближних Алеутских о-вов), где русские промышляли до осени 1746 г. На обратном пути шитик более полутора месяцев носило по морю и 30 октября он разбился у берега Камчатки о скалу о. Карагинского. Люди спаслись и зимовали у местных жителей на острове; часть их умерла от голода и цинги. Летом 1747 г. уцелевшие промышленники вернулись в Нижнекамчатск на байдарах. Несмотря на крушение, М. Неводчиков привез с собой более 1300 шкур каланов и карту посещенных островов. Позднее по обвинению в убийствах алеутов («незнаемого тамошнего вновь обысканного народа без всякой от него противности») на Ближних о-вах он вместе с несколькими другими промышленниками был предан суду, но оправдан. В материалах следствия по этому делу впервые встречается название «Алеутские острова».

123

Шитик — парусное судно длиной до 10 м при ширине до 4,3 м с днищем, выдолбленным из ствола одного дерева; ивовыми прутьями к нему нашивались (отсюда — шитик) боковые доски; паруса и снасти в основном из оленьих кож.

Мореход Андреян Толстых на службе у купеческой компании в 1748 г. плавал в Тихом океане к юго-востоку от Камчатки в поисках мифической «Земли Жуана-да-Гамы». В 1750–1752 гг. он вместе с Е. Санниковым удачно промышлял два года на о. Атту. А. Толстых выпустил на свободу взятых им с о. Беринга голубых песцов, которые размножились на о. Атту. Оба промышленника вернулись на Камчатку в 1752 г. богатыми людьми.

Между тем в 1750 г. артель промышленников во главе с Мореходом Дмитрием Наквасиным достигла центральной части Алеутской цепи. Они видели около десятка островов и высаживались на один из них — вероятно, о. Атха, затем пристали к о. Атту. Во время шторма их шитик был выброшен на берег и разбился. Люди спаслись и были вывезены оттуда в 1752 г. купцом Никифором Трапезниковым.

В июне 1753 г. купец Андрей Михайлович Серебренников и мореход Петр Башмаков двинулись с о. Беринга на восток и видели во время шторма пять островов; на берег шестого (вероятно, о. Адак) их шитик 2 сентября был выброшен волной, весь груз затонул. На острове они провели два года и за это время построили из обломков шитика судно, на котором летом 1755 г. без добычи вернулись на Камчатку. Летом 1757 г. П. Башмаков и купец Андрей Всевидов плавали у центральной Алеутской группы, видели восемь островов, но приставали только к двум: на западе — к Кыске (из группы Крысьих), на востоке — к Танаге — и устроили там базу, откуда ходили на промыслы еще к двум островам — Канаге и Адаку. Зиму 1757/58 г. они провели на базе, а 26 августа 1758 г. вернулись на Камчатку с грузом пушнины. Во время зимовки сбежали 12 промышленников, в поисках которых казак-мореход Максим Лазарев открыл еще восемь островов из группы Крысьих.

В 1756–1759 гг. разбогатевший А. Толстых на собственном судне вторично промышлял на Ближних островах. В 1760–1764 гг. он в третий раз плавал на промыслы к Алеутской гряде, посетил уже известные острова — Канагу, Адак и Атху, открыл между ними Большой Ситкин и Тагалах, а к востоку от них — Амля. Все шесть, а вскоре и другие центральные острова стали называть Андреяновскими. 17 сентября 1764 г. он потерял при крушении у берегов Камчатки судно и часть груза; люди спаслись. Со слов участвовавшего в плавании морехода М. Лазарева и по материалам судового журнала, который вел А. Толстых, было составлено первое описание Андреяновских о-вов. Разорившись, А. Толстых снова поступил на службу к купцам-предпринимателям. Летом 1766 г., командуя ботом, он опять искал «Землю Жуана-да-Гамы» — плавал от Большерецка к югу, вдоль Курильской цепи. 2 октября на обратном пути во время шторма он потерпел крушение у мыса Шипунского (юго-восточный берег Камчатки) и погиб почти со всем экипажем: из 63 человек спаслись только трое.

^{Ход открытия Алеутских о-вов}

В 50-х гг. XVIII в. мореход Гавриил Гаврилович Пушкарев промышлял на Алеутских о-вах. Летом 1760 г. он перешел к п-ову Аляска, принятому им за остров («Алякса»), и остался зимовать на юго-западном берегу. Это была первая исторически доказанная зимовка русских на полуострове, т. е. на Американском материке.

Зимовавший в 1759–1760 гг. на о. Беринга мореход Степан Яковлевич Черепанов независимо от В. Стеллера дал описание морской коровы. Затем он перешел на Ближние о-ва и оставался там до лета 1762 г. По возвращении в Охотск он представил «скаску» с первой этнографической характеристикой алеутов.