Одаренный Проклятием
Шрифт:
полуслове и виновато улыбнувшись, пропустил в квартиру.
– И тебе привет, - отозвался я, рассматривая друга. Под глазами у него
залегли глубокие тени, будто парень не спал минимум несколько суток, руки
мелко дрожали, а где-то в зрачках вспыхивал огонек надежды.
– Чай или кофе? – Паша уже тарахтел посудой на кухне.
– Чай,- я прошел за другом, предварительно сменив кеды на комнатные
тапочки с мордами свиней. Помню, как он специально для меня их купил, приговаривая,
Паша поставил на стол две чашки с дымящимся напитком и вазу с
печеньем. Он, наверное, мог принять гостей в любой момент. За что я
уважал Клина так это за то, что у него всегда были дома вкусняшки.
– Рассказывай, - обратился я к другу и откусил кусочек шоколадного
печенья.
64
Клин провел рукой по выбритой голове:
– Да я даже не знаю с чего начать. Уже неделю мне сниться один и тот
же сон. И с каждой ночью он все ярче и ощутимее.
Паша замолчал и уставился на стену, выложенную бежевой плиткой. Я
проследил за его взглядом.
– Клин, не тормози!
– Ах, да, - встрепенулся он, - Извини. Я уже вторые сутки на одном кофе
и живу, чтобы не заснуть, - он отхлебнул бодрящий напиток и вновь
постарался ввести меня в курс дела. Но все время сбивался с мысли, а потом, махнув рукой, выложил всё в одном предложении:
– На тот свет они меня зовут. Чуть ли не с реверансами приглашают.
Я подавился чаем и закашлялся. А друг продолжил:
– Последний раз за руки хватали, за собой тащили. Хорошо, что
будильник прозвенел. А я в свои двадцать семь умирать не хочу. Может, ты
сможешь что сделать? – в его светло-голубых глазах вновь вспыхнула
надежда.
Я наконец-то смог взять себя в руки и успокоиться после таких
откровений:
– Паш, я не вижу над тобой нависшей угрозы. Как бы тебе объяснить…,
– я взлохматил волосы, - Когда человеку что-то угрожает, я вижу над ним
отблеск смерти, беды. Но у тебя ничего. Абсолютно чистый фон.
Я вспомнил сентябрьский школьный день и маячащую за спиной у
Прохорова серую тень опасности. Еще не сама смерть, но ее предвестник.
Внешне их почти не отличишь, только интуицией.
– Тогда что мне делать? – Клин опустил глаза в пол и, кажется, уже
смирился со своей кончиной.
– Как бы странно это не прозвучало для твоей озабоченной фантазии, но
сегодня я ночую у тебя.
Паша кинул на меня вопросительный взгляд, а потом его мысли взяли
верх и парень захохотал.
Я ухмыльнулся и допил остатки чая.
Такие сны сами собой не исчезают. Приход во снах мертвых знакомых
или родственников нередко свидетельствуют о скорой смерти. Но почему я
тогда не вижу нависшей угрозы над другом? Что-то здесь не чисто. Хотя о
чем это я? Моя жизнь сейчас взяла резкий поворот без спроса. Приходиться
подстраиваться. И разбираться во всем, что не ясно. Не хотелось бы мне
потерять еще одного друга детства.
65
Мы перебрались в зал и рассматривали старые фотографии в альбоме.
Клин не был моим одноклассником, но фоток от этого не поубавилось. К
каждому снимку мы вспоминали какой-то забавный случай и еще минут пять
сотрясали стены.
– Давно я не открывал их, - честно признался Паша, - А это не выглядит
по-дурацки?
– Воспоминания никогда не будут дурацкими, - пожал я плечами, - Хоть
и выглядим мы сейчас как две девчонки.
– Ты кого девчонкой назвал? – постарался сохранить серьёзное
выражение лица друг, но у него это не получилось.
Я тоже улыбнулся, но промолчал. В руках у меня было зажато
изображение десятилетней давности.
– Я помню этот день, - тихо отозвался Клин, глядя на снимок на котором
Серёга тузился с Левенчуком.
– Я тоже.
На самом деле сложно забыть момент, когда раскрываешь перед кем-то
душу. Особенно когда рассказываешь близким людям о своей тайне. О том, во что не посветил родственников, только ребят.
Я ведь лишь сейчас понимаю, что дар проявлялся и в раннем детстве.
Клочками. Призрак дяди, еле заметные тени. Но лет до десяти их почти не
было или я не замечал? А потом, как прорвало. И не только потусторонних, а
и мои знания. Откуда-то появлялась информация о том или ином явлении. Не
вся, но в общих чертах я понимал что происходит. Это было до ужаса
странно и страшно, переживать все самому. Будто обзавелся шизофренией. И
даже обратится за помощью не к кому. Ну не к родителям же идти? Они
наверняка бы наняли мне хорошего дядю в белом халате и оплатили бы то
лечение, что он посоветует. Понимая это, я пошел к тем, кому мог доверять
полностью – к друзьям. Из всей компании я выделил лишь небольшую
группку или даже не я. Так подвернулся случай, что мы оказались в тот день
вместе: я, Прохоров, Левенчук и Клин. Настя же обо всем узнала намного
позже, в катакомбах.
Я помню тот день, как будто это было неделю назад.
«Ласковое осеннее солнце пробивалось сквозь тяжелые свинцовые