Одаренный проклятием
Шрифт:
– Ты так ненавидишь Леру, - в который раз удивился я отношению Архаиной к девушке, которую та видела два раза в жизни.
– Она мне неприятна, - пожала та плечами, - Ты ведь знаешь, что этого для меня достаточно.
Вот с этим я поспорить не мог. Любой косой взгляд в сторону Насти приравнивался к вызову на дуэль. Архаина никогда не забывала своих обидчиков и всегда мстила. Если честно, то не хотел бы я оказаться в списке ее врагов. Это чревато последствиями.
– Скорее чем ты думаешь, - просмаковала она фразу, брошенную шатенкой, - Как думаешь, что это могло значить?
– Нет, она точно свихнулась, - вынесла вердикт Настя, - По ней же видно, что с мозгами поссорилась давно и конкретно.
– Она потеряла любимого человека, не будем ее осуждать.
Настя закусила губу и отложила в сторону недоеденный фрукт. В юношестве она, как и Валерия потеряла любимого. Но то было преднамеренное убийство.
Его звали Глеб. Настя никогда не посвящала меня в подробности их отношений. Но я знаю, что чувства там были очень сильными. Да что там, девушка до сих пор его любит. В ее глазах сейчас отразилась нестерпимая боль. Они были вместе около трех лет. Параллельные классы в школе, один факультет в институте.
Этот вечер девушка запомнила в мельчайших деталях. Я узнал лишь через три дня, когда подруга отошла от произошедшего. Она еще сутки молчала и находилась в состоянии ближе к овощу, чем к человеку.
Парень возвращался от друга поздно ночью, они готовились к показательному спектаклю. Банальная схема: в подворотне появились двое и попросили закурить. Когда узнали, что их жертва не курить, несказанно обрадовались. Эти мрази потом сами приползли к ментам и рассказали, что и как было. Можно сказать, подкрепили дело, ведь Глеба полуживого утром нашла бабулька и вызвала скорую. В больнице он прожил пять часов, а потом остановилось сердце. Девять ножевых ранений в область сердца, черепно-мозговая травма и сломанные ребра. Я не представляю, как он прожил столько после этого. Но умер он на руках Архаиной, она сразу же примчалась в больницу, как только узнала. Он говорил с ней десять минут, после чего парня не стало. Врачи, разводя руками, говорили, что его держала на этом свете лишь любовь к девушке. Так как нормальный человек не вытерпел бы все это.
Я согласен с теорией медиков. Говорят, врачи – скептики. Как оказалось - не всегда. Ему требовалось попрощаться с ней. К сожалению, я не знаю что там за гранью смерти, но надеюсь, что влюбленные смогут встретиться. Настя этого заслуживает.
– Не плачь, пожалуйста, - я подсел к подруге и обнял ее за плечи.
По щеке брюнетки скользнула капля. И она охрипшим голосом отозвалась:
– Я очень по нему скучаю. Мне так не хватает его, Ник.
– Я понимаю, моя хорошая, понимаю.
Девушка смахнула слезы и, оттолкнув меня, улыбнулась:
– Что-то я совсем расклеилась. Все же хорошо. Никто же не умер, - последние слова ей дались с трудом.
В этом и вся Анастасия. Она никогда и никому не покажет свои истинные чувства. Она оттолкнет и обидит, но не поделиться сокровенным даже с самыми близкими людьми.
– Но я все равно не поменяю своего мнения о Лере, - фыркнула она, откидывая черные волосы за спину.
– Кто бы сомневался, - улыбнулся я, отходя к окну.
– Так что ты решил? – вернулась она к прерванной теме.
– А что я могу решить. Звонки опять возобновились. Два друга мертвы. Девушка одного из них меня ненавидит и желает видеть глубоко под землей. Да еще и этот странный случай с аварией.
– Два друга, - протянула она и замолчала.
Я повернулся к девушке. Мне показалось или я понял, о чем она говорит. В темных глазах играли бесенята.
– Нет.
– Давай, ты ничего не теряешь, - подмигнула мне девушка.
– Настя, мне и одного не удачного раза хватит.
– Ну, уж нет, - на ее лице отразились бурные эмоции, - Сейчас я не отступлюсь.
– Архаина, ничего не выйдет!
– И почему же? Только не смей мне врать.
Я не ответил. А действительно, почему? Его душа свободна. Это я точно почувствовал. Не как Прохорова. Тогда что же это? Страх? Да, я боюсь услышать обвинения в свой адрес. Боюсь, что друг меня обвинит в своей смерти. Хотя призраки редко вспоминают, кто виноват в их гибели. И виноват ли. Им это уже не интересно. Ничего все равно не изменить. Ничего не вернуть и не исправить. Возможно, это некое негласное правило, но они никогда не рассказывают о том, как распрощались с этим миром. И, тем более что там за границей.
Настя, скорее всего, права. Но на самом деле я еще боюсь услышать то, что узнал Вадим. Но ведь жизнь не для страха и опасений. А для риска.
– Хорошо, я даже согласен на твое присутствие.
Девушка с недоверием уставилась на меня. По всей видимости, она готовилась к долгому скандалу, упрашиваниям и угрозам. И моё слишком быстрое решение поставило ее в тупик.
– Тащи соль, - хохотнул я, глядя на ее обескураженное лицо.
Глава 8
– Ты уверен, что мы делаем всё правильно? – пробормотала Настя, высыпая соль на пол в зале и формируя круг.
– Да, - ответил я, надеясь, что в этот раз явится нужная душа, а не страж.
– Что дальше? – девушка стряхнула соль с ладоней.
Я расставил треугольником уже приготовленные свечи и задернул темно-синие портьеры на окнах.
– Готова? – ухмыльнулся я.
Настю бросило в дрожь, но она постаралась не выдать волнения и кивнула в знак согласия.
Я ступил в защиту и присел, поджигая фитили свечей спичкой. Подруга стояла рядом, переступая с ноги на ногу. Ее так колбасит от страха или от предвкушения?
– Приступим, - проговорил я одними губами.
Сейчас я чувствовал эмоции исходящие от девушки, как тогда, несколько лет назад. Меня подпитывала эта смесь, давая силы. Заряжая энергией. От этого коктейля чувств бурлила кровь, в нее ударил адреналин. Этакое чувство эйфории на пустом месте.
Я одернул себя, не затем я тут.
И опять некто невидимый вкладывает мне в уста незнакомые слова. Они замораживают разум и успокаивают тело. Сейчас я чувствую себя безжизненной статуей, лишь губы слегка двигаются, издавая непонятный шепот, который складывается в слова и предложения. Проскальзывает имя друга, а затем опять разлетаются незнакомые мне звуки.