Одержимая тобой. Часть 1
Шрифт:
— Немного живот разболелся.
— Катя… — протягивает Жора, качая головой. — Дуй в гримерку, хватит этих женских штучек. Я не могу оставить бар без танцовщицы. Как договаривались, до двух!
Вздохнув, я смотрю на столик с компанией Дмитрия. Веселые, хорошо подвыпившие мужчины свистят эротическому шоу. А полный Патэрсон что-то объясняет Розе, показывая на сцену. Последняя наигранно хихикает, то разводит руками, то закрывает глаза. Дмитрий и его спутница кажутся самыми трезвыми из всей этой веселой компании. За все время, что я сидела с ними,
В гримерке лежит мой наряд — чёрный лиф и плавки с широким ремнём. Лиф и ремень щедро украшены переливающимися стразами. Откровенно. Я надеваю чёрную маску на глаза, под стать костюму и полностью распускаю волосы. Не стоит переживать, он занят и не заметит меня!
В первые полчаса все идёт идеально. Девочки рассредоточились по залу, развлекая посетителей, периодически меняясь на пилонах. Многие из них недолюбливают меня только из-за того, что я гораздо лучше танцую и привлекаю к бару много зевак, но за настоящую конкурентку не считают — на их крейзи-меню я не претендую, мы это обговорили с Гошей два года назад, когда он предложил подрабатывать на баре. Есть определенный лимит кассы, если он превышен — танцовщица получает свой процент. Чем дольше танцуешь, тем больше получаешь.
К бару подтягивается всё больше людей. Много семейных парочек, даже больше обычного. Я замечаю несколько постоянных клиентов и подмигиваю самому молодому из них. Он улыбается в ответ и поднимает бокал с выпивкой, показывая, что пьёт за меня.
И тут вижу Дмитрия. Он разговаривает с Лизой, склонившись над ней. Та преданно кивает и показывает рукой в мою сторону. Все внутри холодеет. Он спрашивает обо мне! А напарница любезно сдаёт меня. Останавливаться пока звучит один трек нельзя — это неуважение к зрителям, а всего, что мне хочется в это мгновение — это сбежать. Сердце бешено колотится, будто сейчас решается моя судьба.
Выражение лица Дмитрия не меняется, когда он видит меня, только брови медленно ползут вверх от удивления. Что-то коротко сказав Лизе, он, не отрываясь, наблюдает мой соблазнительный танец. Глаза тёмные и непроницаемые, я не могу выдержать на себе их взгляд даже мгновения.
Теперь он точно оградит Свету от меня.
Через пару минут к Дмитрию подходит Патэрсон. Не в меру пьяный благодаря мне, он объясняет Дмитрию, казалось бы, очень важные вещи. В то время как тот кивает и старается увести от бара партнёра. Готова поспорить — чтобы американец не заметил меня. Но поздно. Пьяный компаньон уже свистит и тыкает на клетку, где я танцую, толстыми пальцами, восторженно радуясь своей находке словно ребёнок.
Приказываю себе отвернуться и концентрируюсь на танце. Это самый худший день моей новой жизни. Даже Света не знает подробностей моей работы. Я была лишь официанткой в ресторане для мужчин. А теперь — доступная для всех «девушка легкого поведения», обслуживающая клиентов за деньги. Так думает каждый, кто знает: где и кем ты работаешь. И как бы ты не утверждала обратное, никто не
— Катя! — окликает меня Жора, как только заканчивается очередной трек. — Подойди ко мне!
Я спрыгиваю с помоста, раздвинув решетку. На своих высоченных шпильках я смотрюсь на пол головы выше его.
— Подойди к столику, который обслуживала, тебя уволили на час как танцовщицу.
Я осматриваюсь, не веря своим ушам.
— Жора, ты что говоришь? Я не пользуюсь крейзи-меню девочек!
— Я объяснял, но… — Жора потирает лоб и морщится, — Ради исключения, только на час!
— Ни за что!
— Я уже дал согласие.
— Не спросив меня?
— В конце концов, ты получишь свой процент.
— Нет, нет и ещё раз нет! В противном случае моя подработка за баром закончена.
— Перестань, — злится Жора. — Разве ты не видишь насколько это важные клиенты, им у нас нравится, и я не позволю тебе испортить им впечатление своим упрямством! Марш к столику.
Он разворачивает меня на сто восемьдесят градусов, не желая больше выслушивать отказы. Тогда же я ловлю на себе взгляд Розы. Насмешливый и унизительный, словно она слышала каждое слово из нашего разговора с Жорой.
С каждым напряженным шагом, во мне вскипает гнев. Никогда Жора не смел меня так подставлять. Бунтарский дух будоражит кровь и заставляет меня сделать непоправимое — ослушаться. Я не должна! Никто не может меня заставить делать не свою работу!
— Приношу свои извинения, вышло некоторое недоразумение! Я не оказываю услуг, на которые вы рассчитываете.
Те, кто понимал русский, оглядываются на Розу. В том числе и Дмитрий. Она зло щурится.
— Мы в курсе, дорогуша. Твой начальник обещал все уладить, и мы оплатили хорошую сумму…
— Значит, он вернёт вам деньги, — перебиваю я.
— Что происходит? — Не понимает Патэрсон и вопросительно смотрит на Дмитрия.
Тот молчит, облокотившись на стол, и сжимает пальцами переносицу.
— Возникло маленькое недоразумение, я все улажу, — ласково улыбается американцу Роза.
— Я провожу вас к администратору. У нас в штате больше пятидесяти прекрасных девушек, которые будут рады услужить вам.
— Но…
— Роза! — строго прерывает Дмитрий.
Девушка смолкает и послушно встает.
— Прошу прощения, мистер Патэрсон. Ваша любимица не сможет присоединиться к нам. — Говорит она, и, повернувшись ко мне, добавляет уже на русском. — Видимо мы предложили ей мало.
Я едва сдерживаюсь, чтобы не выцарапать хамке глаза.
— Немедленно прекрати это, — тихо требует Дмитрий, вгоняя Розу в краску.
— Но почему? Я хотел бы взять её с собой после вечеринки. — Торжественно заявляет американец, и будто вспомнив, что я понимаю английский, говорит уже мне: — Деньги не проблема.