Одержимость Альфы
Шрифт:
– Доченька, правильно, что пришла, – ласково проговаривает и гладит по голове.
На меня нахлынывает такая волна радости, от того, что ощущаю. Материнская любовь, не имеющая границ. Для нее не нужна причина, и обоснование. Она безграничная и всеобъемлющая.
Никогда не видела своей матери, никто из женщин ковина, даже отдаленно не пытались заменить ее, только поучали. А сейчас, благодаря этой женщине, чувствую связь ребенка с матерью. Хочу урвать кусочек этого света, почувствовать, что
Сколько в глубоком детстве было пролитых слез, сколько было произнесено слов, когда подросла. Они были пропитаны горечью и утратой. Я звала ее, а потом ругала, за то, что оставила. Так отчаянно хотела увидеть, что все обрывалось внутри и кровоточило.
Вместо материнской любви у меня была пустота.
Вместо ее теплых рук, тючки в спину.
Вместо объятий ядовитая горечь.
Только когда подросла и мне объяснили, что мама умерла при родах, только тогда, когда смогла постичь, почему она меня оставила, остановилась и не звала больше. Все свое детство кричала в пустоту. Билась об закрытые двери, которым никогда не суждено было открыться.
– Я помогу, чем смогу, милая. Милания, не плач, – дрогнувшим голосом произносит женщина.
А я только сейчас понимаю, что очередной камень с души падает. Он летит в пропасть, чтобы разбиться на миллионы кусочков, чтобы больше не давить и не причинять боль.
– Отец примет моего сына? – задаю самый важный вопрос.
После залечу свои раны. Все после.
– Если он так жестоко поступит со своим ребенком и внуком, то я уйду вместе с вами, – уверенно произносит женщина.
Глава 35. Хелена
Я не ошиблась, она горой будет стоять за своего ребенка. После того, как женщина, обняв меня за плечи, шла рядом, больше никто не осмелился рычать. Одно дело наш приход, а совсем другое проявлять неуважение к жене альфы.
Мы пришли на небольшую поляну, где в окружение матерых оборотней стоял сам альфа. Он пронизывал нас пусть и не враждебным взглядом, но далеко не гостеприимным. Оборотень понимал, для чего мы здесь и не спешил облегчить задачу.
Морад повернулся ко мне лицом, поцеловал малыша в лоб, а потом и меня в губы. Без намека на страсть, но с определенным посылом, что я принадлежу ему и он готов сражаться за свою семью.
– Не вмешивайся, чтобы не случилось, – произносит и идет прямиком к альфе.
Мама сжимает мою ладонь в качестве поддержки. Легко сказать "не вмешивайся", если понадобится еще как вмешаюсь.
– Зачем пожаловал чужак? Тебе здесь не рады, – строгим голосом произнес альфа, сразу дав понять, что так просто не смирится с выбором дочери.
– У меня родился сын, твой внук. Он имеет право на имя и зверя, – без тени боязни ответил
– Как ты смеешь, щенок? – в ответ зарычал альфа.
– Смею и готов доказать, что достоин быть твоим затем, – спокойно отразил Морад.
– Достоин? – пуще прежнего озлобился альфа и сделал шаг вперед. – Ты человек, пусть и с меткой моей дочери. Можешь быть достойным?
После этих слов все напряглись, а сделала шаг вперед. Не специально, а скорее инстинктивно, мама тут же отдернула меня за руку и вернула на место.
– Не вмешивайся, дай им время договориться, – тихо прошептала возле уха. – Он согласится, но не может так сразу перед всей стаей. Итан должен доказать, что имеет право быть здесь.
Смотрю в глаза матери Милании и вижу в них уверенность, которой не было изначально. Значит, она разглядела, что-то во взгляде своего мужа и теперь спокойна. Оборотни любят показывать силу и крутой нрав, но, видимо, сейчас все обойдемся без жестокости.
Морад докажет, он справится. В этом не сомневаюсь.
– Ты отказываешься? – прилетает провокационное от Морада и все оборотни замирают, кажется, даже перестают дышать.
Очень дерзко со стороны мужчины так в открытую провоцировать альфу, но слов уже обратно не забрать. Альфа стаи быстрой походкой надвигается на Морада, а мой оборотень принимает боевую стойку. На что он рассчитывал, провоцируя мужчину на глазах у его подчиненных только могу догадываться.
Как только мужчины наносят первые удары, малыш на моих руках начинает плакать. Как бы мне не хотелось подстраховать Морада, но вынуждена переключить внимание на ребенка. Баюкаю, воркую, но он никак не унимается, чувствуя, что происходит что-то неправильное.
Что его отец рискует жизнью, а мать не может помешать и волнуется. Мама девушки тоже пытается помочь утихомирить малыша, но ничего не выходит. Не могу смотреть на его слезы, они кинжалами пронизывают сердце.
Такой маленький, а уже страдает из-за поступков взрослых. Разрываясь между ребенком и любимым мужчиной принимаю, пожалуй, отчаянное и достаточно глупое решение, о котором в последствии могу пожалеть, но не сейчас. Отмахиваюсь от мамы и иду к мужчинам, прямо с ребенком на руках.
– Остановитесь, – кричу, привлекая внимание, но меня не слышат.
Мужчины так заняты доказыванием кто круче, что совершенно игнорируют мой вой души.
– Папа, Итан, ребенок все чувствует и ему страшно от ваших разборок, – пробую достучаться до мужчин, но опять впустую.
Меня явно не погладят по головке, но иного выхода не вижу, не могу больше видеть страдания крохи. Улавливаю момент, когда мужчины расходятся, чтобы приценится и нанести следующий удар и встаю между ними, лицом к отцу девушки.