Одержимость. Семь ночей с незнакомцем
Шрифт:
Яна: а что вы будете со мной делать в нашу вторую ночь?
Глава 13
Яна
— И как твой аноним реагирует на нюдсы? — хихикает Юлька после ужина.
— Расстроился, что я ничего не показала, — улыбаюсь.
— Ну и правильно! Пусть фантазирует, пока доступ к телу закрыт, — смеется подруга.
— Он решил действовать маленькими шажками, — делаю глоток вкусного чая.
Мой мобильный вибрирует. Аноним
Аноним: так теряется весь интерес. А знаешь, что делают с любопытными девчонками?
Я: не-а ?
Аноним: вылизывают их до потери сознания. Мне пора, Яна. Спокойной ночи.
Выли… зы… ва… ют?!
Резко вспыхиваю, перевожу взгляд на подругу. Так он будет меня…
— Что случилось, Яна? Ты красная вся.
— Ничего, — прячу мобильный, улыбаюсь, как дурочка, — всё хорошо. Чем займёмся?
Весь вечер стараюсь отвлечься от смущающих слов анонима. Ворочаюсь в кровати, не могу заснуть. Даже угрозы от отца так сильно не беспокоят, как…
Сверлю взглядом потолок.
Кожа горит, стоит мне представить язык Абрамова на моей киске. Прикрываю глаза, гоню прочь неприличные картиночки.
Но я тоже кое-чего хочу!
Беру мобильный с прикроватного столика. Аноним не в сети. Оно и лучше! Я смогу написать то, что задумала. А то ишь, решил меня смутить?
Яна: если вы планируете меня вылизать, то я тоже хочу ублажить вас ртом. Спокойной ночи…
… Владислав Львович.
Выключаю телефон, пылая со стыда. Я ведь только что сказала, что сделаю ему… сделаю… минет?
Заснуть получается лишь под утро. Хорошо, что сегодня выходной.
— Утречка, подружка, — смеется Юлька, — всю ночь со своим анонимным любовником переписывалась?
— Нет, — зеваю, беру кружку с ароматным кофе, — Юль.
— Что? — подруга делает нам вкусные бутерброды.
— А ты когда-нибудь, — кусаю губы, краснею со стыда, — делала мужчине минет?
— Конечно, — невозмутимо заявляет, — это же прикольно!
— Разве? — сглатываю.
— Да. Мало кто понимает, какой это эффективный способ управлять мужиком. К тому же, многим это нравится.
— Нравится? — в ужасе гляжу на подругу, — как минет может нравиться?
— Так и может — фыркает она, — мужикам же нравится лизать нас. Вот и многим женщинам нравится сосать. В конце концов, ты же делаешь приятно любимому.
Во все глаза таращусь на подругу. Она так спокойно говорит о столь смущающих вещах!
— Но он же пахнет, Юль…
Подруга прыскает. Ржет аж до слёз.
— Чем? Понимаешь, если мужчина чистоплотный и запах его тела тебе нравится… тебе же понравилось, как твой любовник пахнет?
— Да… — блею.
— Воот! А член сам по себе ничем не пахнет. Если мужчина моется и следит за собой, то и «там» у него всё в порядке.
— Просто я… — кусаю губы, — написала ему, что сделаю ему… это вот… минет.
— Ну и сделай. Почему нет? Чем сегодня займемся? Может, в кафешку сгоняем?
— Мне нужно сегодня навестить маму.
— Поехали вместе! А потом скатаемся, мороженку поедим? Что думаешь?
— Давай! — улыбаюсь.
Телефон включать боюсь. Мне жутко стыдно за ночной порыв. А вдруг Абрамов там смеется? Неумеха, девственница, решила минет делать. Смех, да и только! Я член-то мужской вживую никогда не видела! Но желание пообщаться с мужчиной побеждает. Перебарываю себя.
Включаю телефон.
Аноним: доброе утро, Яна.
Эээ… и всё?
Яна: доброе.
Он прочитал то сообщение. Отмечено прочитанным. И ничего не ответил! Мамочки! Что подумал обо мне?! Что я извращенка последняя?!
Рву волосья на голове, жалея, что вообще решила поднять эту тему.
— Ты чего такая белая-то? — спрашивает Юлька, — привидение увидела?
— Ну… он ответил, — бормочу, — но ничего по поводу моего ночного… эм… порыва.
— И ладно. Уверена, он лежал перечитывал и дрочил, — ржёт она.
— ЮЛЯ! — возмущаюсь, — вот нифига ты не помогаешь!
— Успокойся, — она берет меня за руку, — твой аноним в восторге от твоих желаний, зуб даю.
— Точно?
— Да. Любой мужик будет счастлив, что его девушка хочет приласкать его «дружка». А теперь забудь о нём и поехали в больницу. Заодно купим твоей маме вкусняшек.
Я очень благодарна Юльке, что она со мной сейчас. Мы едем к маме.
В больнице ко мне относятся очень тепло. Интересно, это тоже аноним попросил?
Мама отдыхает. Вся такая худенькая, маленькая. Но на щеках уже румянец играет. Я всеми силами стараюсь не показывать ей своего смятения. Но мама есть мама…
— Ян, — спрашивает она, когда Юлька уходит в больничный кафетерий за чаем, — ты влюбилась?
Замираю.
— Что? С чего ты взяла, мамуль? — поправляю её подушку.
— Ты постоянно смотришь на телефон. Нервничаешь. Или что-то случилось, или ты влюбилась в мальчика.
В мужчину куда старше… в своего преподавателя. Но не готова сейчас это с мамой обсуждать Абрамова. А вот про горе-папашу рассказать придётся. Вдруг он к ней заявится?!
— Мам, ты только не переживай, ладно? Тут отец объявился…
В её глазах появляется печаль. Она вздыхает. Накрываю мамину руку.
— И что он хочет? — тихо спрашивает.
— Денег. Увидел, что мой канал начал развиваться, — опускаю взгляд, — мамусь…
— Что?
— Он сюда не притащится! — сжимаю руки в кулаки, — слово даю.
— Милая… — вздыхает она.
— Я всё сделаю, чтобы это ничтожество вообще больше к нам не подошло, — цежу сквозь зубы.
— Он твой папа, Яночка. Просто он не справился, — почему-то она его оправдывает.