Одержимость. Семь ночей с незнакомцем
Шрифт:
Вот бы просто взять ее за руку, сорвать со стула и утащить в туалет. Там стянуть эти грёбаные скинни, задрать худи и щупать, мять, изучать. Войти в её киску. Жеско отдолбить, чтобы спала всю обратную дорогу.
Себе забрать. На замок посадить. Какое же я дерьмо…
— Владислав Львович! Вам это… машут, — хмыкает Яна, поглощая коктейль с клубникой.
Поворачиваюсь и вижу своего друга.
— Пётр, — ухмыляюсь, — какими судьбами в кафе-мороженом?
— Да Стаська захотела. Она же
Мой друг — владелец крупного ЧОПа. Огромный бородатый мужик, мы служили в одном отряде. Потом он встретил свою Стасю, они поженились, и Петька решил завязывать с игрой в солдатиков.
— Ой, а это что за ангел с тобой, Сколот? — скалится он.
— Яна. Моя студентка, — надеюсь, что Петька не начнёт болтать особо.
— Пётр, очень приятно! Влад, я твой заказ уже выполняю. Цель оказалась, сложнее, чем я думал…
— Из-за папаши?
— Да.
— Я пойду в уборную, — смущённо лепечет Янка, встает и семенит в сторону туалета.
— Это она? Миленькая малышка. Абрамов, ты её раздавишь! — ржёт Петька, — молоденькая же совсем.
— Знаю. Потому и затеял одну игру. В которой не будет победителя…
Глава 20
Яна
Запираюсь в кабинке туалета, тяжело дышу. Как же сложно мне находиться рядом с Абрамовым и молчать! Кусаю губы, зарываюсь пальцами в волосы. Хочу взять его за руку. Коснуться.
Божечки мои!
Ладно, Яна, до второй ночи осталось совсем немного. А потом еще целых пять! Уверена, что нравлюсь этому куску льда.
Расчесываюсь, привожу себя в порядок. Возвращаюсь за столик.
— А где Пётр? — кручу головой по сторонам.
— Купил мороженое и уехал, — смеется Абрамов, — у него капризная беременная жена.
— Понятно, — принимаюсь за вкусный кофе с мороженкой.
— Ян, — задумчиво говорит мужчина.
— Ммм? — делаю вид, что случайно измазалась кремом.
Языком слизываю вкусняшку, наблюдая за тем, как темнеет взгляд Абрамова. Значит, ничего не будет? Посмотрим!
— Ты хочешь детей? — спрашивает меня.
— Эм… ну… — пожимаю плечами, — в будущем да. Очень бы хотела. Но сначала мужа.
— Есть кто на примете? — его глаза хитро блестят.
— Да. Но мы с ним не так, чтобы близко знакомы, — ложечкой размешиваю остатки мороженого.
— И ты уже что хочешь за него замуж? Толком его не зная? — выгибает бровь.
— Ну, я сказала, что он на примете. Вдруг я встречу кого-нибудь поинтереснее? — хихикаю, наблюдая за тем, как желваки моего горячего преподавателя ходят ходуном.
— И что за кандидат?
— А вы с какой целью интересуетесь? — провожу языком по ложке, наслаждаясь бешеным взглядом
— Беспокоюсь за тебя, Яна, — рычит он, — ты такая невинная. Уж прости, но хочется мне о тебе позаботиться.
— Я не против, — щёки быстро заливаются румянцем.
— Да? — он кладёт руку на стол, я делаю то же самое.
Наши пальцы совсем рядом. Почему мне видится провокация в каждом его действии? Что же ты чувствуешь, мой анонимный поклонник?
Между нашими руками пара сантиметров. Если я сдвинусь чуть вперед…
— Счет? — улыбчивая официантка меня уже бесит.
— Да, пожалуйста, — Абрамов убирает руку, а я чувствую горький укол разочарования.
Он расплачивается, мы выходим из кафе. Садимся в машину. Погода стремительно портится.
— Ты ещё успеваешь на следующую пару, — он смотрит на мобильный.
— Мне нужно к Кире Сергеевне. Она попросила меня зайти на кафедру.
— Интересно, зачем, — хмыкает Абрамов, — с Кирой веди себя сдержанно, Ян. Она тот тип преподавателя, который тащит личное в рабочий процесс.
— В смысле?
— То есть, если ты что-то сделаешь, что ей не понравится и это даже не будет касаться учёбы, её отношение станет соответствующим. Поэтому следи за языком в её присутствии.
— Хорошо. Спасибо, Владислав Львович, — опускаю взгляд, царапаю ногтями ткань рюкзака.
— И даже не огрызнёшься? — смеется он.
— Зачем? Вы правы во всём, — вздыхаю, мне хочется выговориться.
Даже в нашей ситуации можно найти плюсы. Я могу говорить об анониме и о своих чувствах, как бы проецируя их на постороннего мужчину. Одним словом, признаться Абрамову в симпатии, не говоря этого напрямую.
Даже интересно, к чему это приведет.
— И в чём я прав?
— В том, что мне нужно учиться. Но, понимаете, я ведь не могу отмахнуться от того, что чувствую, — заставляю себя глядеть в окно, хотя очень хочется посмотреть на реакцию мужчины.
— И что ты чувствуешь? — хрипло спрашивает.
Я стремительно влюбляюсь в тебя…
— Влюблённость. Мне неловко это говорить, но мы вроде как стали чуть ближе.
— Меня можешь не стесняться. Я никому ничего не расскажу, Ян. Так что не бойся.
— Каждый день я просыпаюсь с мыслями о нём. Засыпаю, глядя на его имя в переписке. Это, может быть, так глупо, но я верю, что он хороший человек. Достойный, понимаете?
Абрамов молчит.
— И не получается у меня сосредоточиться на чём-то ещё. Просто не могу. Мысли мои там, с ним. Даже учитывая, что я его ни разу не видела…
— Это может быть опасным, Яна. Нам свойственно идеализировать человека, не зная его лично. Потом можно обжечься.
— Я верю ему, — тихо говорю, — он меня не обидит.