Одержимость
Шрифт:
– Я чувствую… что-то… – Она хмурилась так сильно, он заметил это даже стоя на расстоянии.
– Тебе не обязательно заходить внутрь.
– Нет, обязательно.
На этом она схватила ручку, опустила ее… и дверь открылась, очевидно, потому, что последний посетитель накосячил и не закрыл замки за собой.
Пустое. Пространство.
В последний раз, когда он был здесь, место напоминало блошиный рынок. Забито под завязку барахлом: на лакированных полах куча столов, на стенах повсюду часы, в кухне штабелями выложены ножи. Сейчас место представляло боулинг без линий и дорожек.
Чужие
Она остановилась возле ванной.
Дверь была открыта, серый мраморный пол был цвета бури, белые прожилки напоминали снег. Когда девочка пересекла порог, ему рефлекторно захотелось схватить ее и утянуть назад.
Закрыв глаза, Джим увидел кровь, повсюду, она текла по ее бледной коже, покрывая светлые волосы, окрашивая керамику в красное.
– Я помню…
Ее голос был таким тихим, едва прорываясь сквозь кошмар, который он переживал вновь… но этого хватило, чтобы вырвать его из разыгравшейся в голове сцены. Джим подошел к ней, но другими шагами: его военные ботинки громко топали, и он хотел этого. Хотел нарушить тишину и пустоту, хотел прорваться сквозь реальность, ворваться в прошлое, изменить его, повернуть в другую сторону, спасти невинную.
Но, конечно, этому не бывать.
Когда он подошел к ванной, то вспомнил дверь, ту гребаную дверь, которую открыл и…
Выдергивая разум из бездны, задумался. Арендовала ли Девина помещение? Или владела на праве собственности? Казалось, место не числилось в продаже, но помещение пустовало.
Зная демона, она купила площадь перед въездом, и продавать не собиралась.
А сейчас и он вошел в ванную.
Беспорядок был вычищен, словно ничего и не было, молочный свет прорывался сквозь покрытые копотью окна, отбрасывая мягкие тени.
Сисси опустилась на колени рядом с ванной. Проведя рукой по керамике, она покачала головой. – Здесь… здесь что-то было.
Он не ответил, и Сисси обернулась, посмотрев на него: – Ведь так?
Глава 27
Над Землей, над облаками и небом, высоко над атмосферой, даже выше самой галактики, Млечного Пути, вселенной… за столом недалеко от Бастиона душ сидел архангел Альберт.
По правде говоря, он вовсе не был голоден.
– Берти, друг мой, что тебя тревожит?
Посмотрев поверх деликатесных сэндвичей и серебряного чайного набора, он встретил взгляд архангела Байрона. Его глаза за розовыми очками были мрачными, и это – самый печальный комментарий относительно хода игры. Даже печальнее, почему-то, того факта, что у них осталось только два флага на парапете, а не три: среди них четверых именно Байрон был оптимистом, всегда верил в лучшую и справедливую участь для живых и мертвых… и ангелов.
Видеть его в печали?
Плохой знак. Очень.
– Налить чаю? – спросил Берти вместо ответа. – Не думаю, что к нам кто-нибудь присоединится.
Ведь, когда он появился и обнаружил сидящего в одиночестве Байрона, он отправился на поиски оставшихся двоих… Найджела, их лидера, и Колина, их воина. Увы, ему никто не ответил, когда он подошел к закрытой занавеси в прекрасную шелковую палатку Найджела, покои Колина у реки также оказались пусты.
Для Колина было привычным исчезнуть без слов, но Найджел никогда не пропадал без предупреждения. И он не был в Бастионе. Воистину, Берти искал там, обнаружив лишь души праведников, мирно проводящих вечность под защитой стен.
Так и должно быть… но все может измениться, если война будет проиграна.
Он решил, что Найджел, вполне возможно, отправился к Создателю. Только по этой причине он мог исчезнуть без слов…
– Берти? Я сказал «да, пожалуйста»?
Встряхнувшись, он заметил, что архангел протягивал свою фарфоровую чашечку.
– О, прости, пожалуйста.
Он взял серебряный чайник и ловко налил ароматный зверобой. Потом повторил себе и взял сахарные кубики, когда ему предложили, и отказался от булочек.
– Тогда сэндвич? – спросил Байрон.
Помешивая чай серебряной ложечкой, Берти посмотрел на идеально выстроенные квадратики с пряной ветчиной и круглые вкусности с огурцом и сырным кремом. Также на столе были маленькие птифуры [133] , сливочные помадки и апельсиновые слайсы.
В горло ничего не лезло.
– Когда все началось, ни одной стороне не приходило в голову, что она может проиграть. Никто не рассматривал такую возможность.
– Да. – Байрон долил молока из изящного кувшина. – У меня такое же чувство.
133
Птифур (фр. petits fours) — ассорти из разного маленького печенья (или пирожного), которое чаще готовится из одинакового теста, но отличается оформлением и добавками. Чаще птифур готовят из бисквитного и песочного теста, наполняя разными начинками и украшая кремом или глазурью. Эти мини-закуски рассчитаны буквально на один укус, которые подаются в ассортименте в конце еды (к кофе, чаю, коктейлям)
На самом деле, Берти попытался представить иное существование и не смог. Его самая любимая работа – быть хранителем врат, наряду с остальными, приветствовать вновь прибывших, облегчать им дальнейший путь… в конце концов, Рай мог шокировать тех, кто покинул Землю в горе или смятении, и даже те, кто был готов к этому, могли скорбеть по утрате семьи, друзей, жизни. К счастью, подобные трудности испарялись, когда души понимали, что моменты вечности в Бастионе были взаимозаменяемы… посему они воссоединятся с близкими через мгновение, даже если на самом деле пройдет полвека.
Он любил свою работу. Взаимодействие с душами открыло в нем качества, которых ему всегда не хватало, несмотря на то, что из их четверки именно ему отводилась роль сердца: хотя он не был жив в общепринятом смысле слова и никогда не был, с годами он обнаружил, что принял на личном уровне человеческую потребность в поддержке и участии, любви и защищенности.
И это сострадание делало любую возможную жертву намного хуже. Он не вынесет потери своих напарников, своей цели, своего дома.
– Я чувствую себя бесполезным, – пробормотал он, посмотрев на растянувшийся газон.