Один человек, две собаки и 600 миль на краю света. Опасное путешествие за мечтой
Шрифт:
На другой день мы идем вдоль реки по следам, оставленным снегоходами. Прошлой ночью выпал снег, землю припорошило, и шумные машины уложили землю ледяными комьями. Такое впечатление, будто я еду по полю для гольфа. Но тем не менее так все равно намного легче, чем идти по свежему снегу без какой-либо лыжни. Мы подъезжаем к приречью Анион Портэйдж. Здесь только одна дорога, ведущая к деревне Амблер. Нефритовые горы устремляются ввысь на севере. Я прекрасно вижу их, даже продолжая идти на лыжах. Одна за другой появляются пять или шесть вершин, которые аккуратно выстраиваются в ряд. Они крутые, покрыты льдом, с коричневыми скалистыми хребтами и четко очерченными углами. Вообще эти горы очень напоминают Гималайские, за единственным исключением — они намного ниже. Иногда, засмотревшись на них, я забываю о дороге и спотыкаюсь на неровном снегу.
По времени мы идем очень
Наконец, пробираясь сквозь густые заросли хвойных деревьев, мы постепенно приближаемся к Амблеру. Собаки очень спешат. Они бегут с такой скоростью, что я даже несколько раз падаю на крутых поворотах. На особо опасных участках я снимаю лыжи и иду спиной вперед. Изо всех сил натягиваю веревки. Приходится все время следить, чтобы собаки шли рядом и не опережали меня. Поначалу делать это было очень трудно — собаки все время порывались убежать, словно понимая, что я пытаюсь ограничить их свободу. Но на отвесных склонах они наконец поняли, что мне от них нужно и как себя вести.
Но вот поверхность земли снова становится ровной и гладкой. Я немножко ослабляю хватку. Мои верные спутники, словно ветер, несутся вперед. Они чувствуют, что наступает новый этап нашего путешествия. После столь долгого пребывания в лесу, собаки радуются скорому прибытию в деревню, как радовались бы и люди. Не дойдя до деревни около двух миль и оказавшись около мусорной свалки, я понимаю, что, должно быть, ошибся на повороте. Это очень жестокое разочарование. Кажется, будто земля уходит из-под ног. Свалка просто огромная. До меня доносятся весьма неприятные запахи протухших и сгнивших остатков пищи. Приходится натянуть на нос вязаный подшлемник. Видимо, недавно кто-то сжег большое количество мусора, тлеющие остатки которого источают ужасно неприятный «аромат». Противный едкий зловонный дым обвевает мое лицо, и до меня доносятся запахи испорченных продуктов. Кажется просто невероятным, что в такой крошечной деревушке может быть так много мусора. Это наводит меня на мысли о том, насколько же велика простирающаяся вдоль горных вершин свалка в моем собственном городе. Я вижу старые холодильники, детали компьютеров и автомобилей, совершенно неузнаваемые куски стали, каминные решетки, изношенные передники, потертые канаты, разобранные шкафы, сломанные кухонные стулья, продырявленные ведра, груды пластиковых упаковок, пищевые контейнеры и много-много одноразовой посуды, от которой люди избавляются в первую очередь.
Чтобы выйти на главную дорогу, я меняю направление и ухожу прочь от свалки. Еду на лыжах через березовую рощу и хвойный лес. На еловых ветвях замечаю капельки воды — становится заметно теплее. Спустившись с холмов, мы постепенно выходим на нужную нам тропинку. Дыхание собак учащается: чем ближе мы к городу, тем больше в воздухе новых, незнакомых им запахов. Чтобы чуть-чуть успокоить их, мне приходится немного притормозить. А вообще мы передвигаемся со скоростью около десяти миль в час. Для этого я увеличиваю шаг и при этом ставлю лыжи как можно ближе друг к другу, так, что они почти соприкасаются. Затем внутренней стороной стопы я делаю движение, как будто жму на тормоз. Этот изощренный маневр, в конце концов, помогает остановить собак. Мне понадобилось несколько попыток. При этом еще пришлось несколько раз крикнуть: «стоп». Сегодня воскресенье, и магазин наверняка закрыт. Однако я все равно внимательно изучаю объявление, которое висит на двери, чтобы выяснить, когда он откроется. Затем продолжаю свой путь и пытаюсь отыскать почту, чтобы прийти туда завтра за своей посылкой. Далее мы держим путь к реке, там, недалеко от главного порта, я и разбиваю палатку.
Ниже по течению воды Амблера соединяются с Кобуком. Двигаясь на север вдоль реки Амблер, мы постепенно выйдем к горам. Начнется наиболее сложный отрезок нашего пути. Преодолев Кобук, мы повернем к малому Амблеру и окажемся у национального парка «Ворота Арктики».
Следы от снегоходов, которые так помогали
Амблер — довольно тихий городок. В отличие от Кайаны и Коцебу здесь совсем не слышно гудения снегоходов. Это спокойное, уютное местечко нравится мне все больше и больше. Город находится довольно высоко над уровнем моря (выше, чем все те населенные пункты, в которых я уже побывал), но при этом он расположен в горах, которые служат надежным укрытием от воздействий окружающей среды. Кругом возвышаются холмы с хвойными лесами и березовыми рощами. Вдоль реки леса становятся более густыми, к елям и березкам прибавляются еще и огромные тополя. В центре города находятся магазин, почтовое отделение и что-то вроде конференц-зала для местных жителей. Одну из окраин занимают протянувшиеся длинной цепью жилые дома. Большинство построек имеют довольно современный вид и ничем не отличаются от большинства зданий в сельском Орегоне. Но здесь есть также и старые рубленые дома, строительным материалом для которых послужили близлежащие леса. В другой стороне городка расположена школа с большим двориком, который сейчас весь в снегу. Заметно, что покрасили ее совсем недавно, также как и медицинский центр, расположенный через дорогу. При этом ни в школе, ни в клинике стены не потрескались от холода, в отличие от многих других зданий на Аляске. В городке нет лишнего мусора и суеты. На улице я встречаю всего лишь несколько человек. Они идут очень медленно, так, как будто просто гуляют. Они не останавливаются, не глазеют на меня, не хихикают, не смеются и не корчатся от хохота, а просто вежливо улыбаются. У них много своих дел, и они вовсе не собираются лезть в мои. Их вежливость я ощутил сразу. Эти люди не знают, что значит пребывать в состоянии стресса, пить, употреблять наркотики, драться. Думаю, они всегда спокойны и прекрасно знают свое место в этом мире. Им нравится жить там, где они живут, здесь они чувствуют себя комфортно. В других местах люди редко выходили на прогулку. Кажется, они просто бродили без цели. Вдоль реки Кобук и за городом среди хвойных деревьев были расположены несколько хижин. Они напомнили мне домики, которые я видел в курортных районах Каскадных гор в Орегоне. После необыкновенно приятных людей и лесов эти хижины были для меня наиболее привлекательными в этой местности.
Сейчас я опережаю намеченный график практически на неделю. Но мне еще предстоит преодолеть реку Амблер и «Ворота Арктики». На моем пути около десятка рек, горные цепи и земля, площадь которой сопоставима с площадью нескольких штатов. Поэтому мне дорог каждый день. До самого Анактувук-Пасс я собираюсь ограничивать себя в еде. Да, придется уменьшить порции. Но эта перспектива кажется мне более привлекательной, чем перспектива умирать от голода в конце пути.
Ночью мне удалось прекрасно выспаться. Может быть, это объясняется близостью людей и ощущением безопасности. Но в полночь меня разбудил пронзительный крик рыси: она кралась где-то неподалеку. Вообще, чтобы выдержать суровые условия Аляски, кошачья живучесть просто необходима. У обыкновенной рыси непропорционально длинные ноги, благодаря чему животные легко передвигаются по глубокому снегу, чего не скажешь о рыжей рыси, у которой ноги намного короче и маленькие ступни. Рыжая рысь менее разборчива в еде, но более агрессивна, чем обыкновенная, но в этой местности она не может конкурировать со своим длинноногим сородичем.
Обыкновенная рысь охотится на зайцев и, как правило, весьма в этом преуспевает. Если популяция зайцев будет уничтожена, рыси придется изменить место обитания. Как и все представители семейства кошачьих, она обладает прекрасным слухом. Длинные кисточки на ушах делают его еще более острым. Я уверен, что ночью рысь не видит, а в первую очередь именно слышит зайцев, слышит, как те осторожно перебираются по снегу.
Я все больше проникаюсь уважением к этим диким кошкам, которые живут уединенно и охотятся по ночам. Теперь, едва почувствовав их приближение, я мысленно здороваюсь с ними и желаю им успеха. Я всегда надеюсь, что их охота будет удачной, и у них будет достаточно еды. Когда рысь рядом, на душе у меня очень хорошо и спокойно. Почему так происходит, ума не приложу. Может быть, потому что я понимаю: если поблизости рысь, значит, медведей и волков здесь точно нет.