Один человек, две собаки и 600 миль на краю света. Опасное путешествие за мечтой
Шрифт:
Они прямые потомки волков. Такие качества, как стойкость и воля к победе, заложены в них на генетическом уровне. Сейчас, мысленно возвращаясь к этому моменту, я отлично понимаю, что умер бы намного раньше них.
— Вот она, цивилизация, — говорю собакам, чтобы подбодрить их. — Мы сделали это. Мы перешли Ворота Арктики!
Меня охватывает ощущение необыкновенной радости. Я обнимаю собак и каким-то чудом нахожу в себе силы устоять на ногах. Какое же это счастье — осознавать, что я буду жить. Благодаря этому уровень адреналина в моем усталом и полуразрушенном теле подскакивает до небес. Физическая боль кажется совсем незначительной, когда я окончательно понимаю, что выживу после всех этих суровых испытаний.
— Мы преодолели чертовы Ворота, — я
Иногда я наклоняюсь к собакам, смотрю им в глаза и глажу по голове.
— Мы преодолели чертовы ворота, Джимми, — говорю я, чтобы воодушевить его. — Представь, Уилл, чертовы Ворота Арктики?
Такое впечатление, будто вокруг меня толпа благодарных слушателей, хотя на самом деле здесь только я и собаки.
— Ведь никто раньше этого не делал, — я говорю громким голосом, которого мне так не хватало последние две недели.
Собаки посмотрели на меня один или два раза и продолжили идти, понурив головы и поджав хвосты. Но я уверен, что мое воодушевление передается им и помогает двигаться вперед.
Однако два часа спустя запасы радости, которые придавали мне сил, иссякли. Я по-прежнему очень счастлив, но у меня больше нет энергии, чтобы это демонстрировать. Устало плетусь через холмы к городу. Мимо пролетает куропатка, но я даже не взглянул на нее. Я преодолеваю последний спуск и думаю только о том, чтобы раньше времени не свалиться от усталости. Я опускаю голову, чтобы отдохнуть, а когда поднял ее, чтобы посмотреть вперед, то заметил, что город имеет форму квадрата. Существует четкая граница между поверхностью, покрытой асфальтом, и поверхностью тундры. Они не сливаются. В городе не больше ста жилых строений. Кажется, что их раскидали на этой пустой земле в случайном порядке. Меня не сильно интересует характер местности, но тем не менее я обращаю внимание, что городок расположен посреди долины, которая занимает примерно две мили в ширину. Там нет деревьев, только невысокие холмы, покрытые зеленеющей травкой, а вокруг возвышаются темные скалы. На противоположной стороне дорога устремляется в горы голубовато-серого цвета, где обитают дикие овцы.
Я успокаиваюсь, поднимаюсь на ноги и снова трогаюсь в путь. Никому не собираюсь рассказывать, какие страдания мне пришлось пережить. Хочу казаться довольным жизнью путешественником, который бодро покоряет просторы дикой тундры, а не усталым, замученным путником, который чуть не сошел с ума, оставшись один. Собаки следуют за мной по пятам. На этот раз мне даже не приходится их уговаривать. И вот выхожу на асфальтированную дорогу. Такое ощущение, словно я два месяца отдыхал на море и вот наконец возвращаюсь домой. Очень странно ощущать под ногами твердую поверхность. Ведь за последние дни я привык ходить по холмам, покрытым зарослями туссока. Пара минут у меня уходит на то, чтобы просто исправить походку. Я захожу в город и в первую очередь направляюсь в продовольственный магазин, который заметил, когда спускался с холма. Слава Богу, он открыт. Я снимаю рюкзак, оставляю его снаружи, привязываю собак и захожу вовнутрь в предвкушении невероятного количества еды. При виде огромного разнообразия продуктов, аккуратно расставленных на полках, мои глаза загораются. Я покупаю корм для собак, буханку хлеба, несколько упаковок шоколада, пачку печенья и большой пакет яблочного сока. Оплачиваю покупки и быстро киваю кассиру, не произнося при этом ни слова. Кажется, моя худоба и убогий вид поражают его до глубины души. Я слишком устал, чтобы говорить. С нетерпением возвращаюсь на улицу и высыпаю немного собачьего корма прямо на землю. Собаки буквально сметают его, и мне приходится сразу дать им добавку. Они съедают десять фунтов корма за пару минут, и после этого наконец-то перестаю за них бояться. Страх, который я испытывал в последние десять дней, начинает угасать. Теперь уверен, что они не умрут голодной смертью. Я сажусь рядом с рюкзаком, прислонившись к стене магазина, и проглатываю пару шоколадок и большой кусок хлеба. «Не могу поверить,
Я выпиваю сока и закрываю глаза на двенадцать минут. Открыв их, я увидел, что собаки во всю храпят. Чувствую, что могу подняться на ноги и при этом не упасть от бессилия, меня охватывает чувство ликования.
— Эй, вы, обжоры, вставайте, — говорю им, после чего надеваю рюкзак и иду по городу, слегка прихрамывая и хихикая.
Наполненные до отказа животы собак скрыли их кости. Сейчас, когда опасность миновала, прошедшее кажется забавным.
Город имеет форму почти идеального квадрата, сторона которого составляет примерно полумилю. Думаю, найти здесь гостиницу не составит труда.
— Вы не подскажите, как пройти к гостинице? — вежливо обращаюсь я к первому попавшемуся незнакомцу.
— Голубое здание вниз по дороге, — отвечает он. Я не останавливаюсь, даже чтобы уточнить направление. Просто иду прямо к гостинице, а собаки следуют по пятам. Даже стоя у входа, я не могу перестать смеяться над собой. Такое впечатление, что меня рассмешил какой-то невидимый приятель. Как говорится, смешинка в рот попала. Вот что я сейчас чувствую. Мое тело ноет от невыносимой боли, но гормоны счастья словно выталкивают ее из меня. Я знаю, что физическая боль не вечна. От счастья у меня кружится голова. Да, я счастлив, как никогда, это словно второе рождение.
— Джонни, ты бы гордился мной, — говорю я.
— Я пришел сюда из Амблера, — проговариваюсь я какому-то человеку, снимая рюкзак.
— Из Амблера? — в его голосе слышится неподдельное изумление. Он не кажется мне агрессивно настроенным или равнодушным.
— Да, из Амблера. Это был долгий путь.
— Это ведь около трех тысяч миль отсюда? — спрашивает он и, не произнося ни слова, ждет ответа.
— Довольно близко, вы не находите? — отвечаю я вежливо и без запинки.
— А сколько времени вы сюда шли? — интересуется он. В это время к нам подошли еще двое человек, занимавшиеся плотницкими работами.
— Пятьдесят дней, — отвечаю я.
— Пятьдесят дней? — переспрашивает он с недоверием.
Я широко улыбаюсь. Как же все-таки здорово, что я был один. Сейчас я сияю от гордости:
— Ага. За все это время мне не встретился ни один человек, и я был уверен, что умру с голоду.
Все трое сперва слушают мой рассказ, а потом каждый высказывает свои мысли вслух.
— Мой двоюродный брат чуть не погиб во время охоты на северных оленей прошлой осенью, — сказал первый.
— Это ужасно неприветливая земля. Преодолеть ее, ой, как нелегко, — говорит второй.
— Но ты теперь знаешь, как выжить в ней, — констатировал третий.
Я просто киваю и улыбаюсь от уха до уха.
— О, да, знаю, — говорю я, — определенно знаю.
Затем я иду в номер. Ведь я заслужил отдых, не так ли?
Я разбираю вещи и отправляюсь на почту, чтобы забрать свои посылки, а затем сразу возвращаюсь в гостиницу. Нас с Джимми и Уиллом подвозит грузовик. Когда мы выходили, рядом с нами остановились мальчишки.
— А можно погладить ваших собак, мистер? — спрашивает один из них.
Я отвечаю, что можно, но когда мальчик протягивает руку, Джимми с Уиллом тут же начинают вертеться. Просто это их обычная манера общения с детьми. Немного испугавшись, мальчики сразу отдернули руки и предпочли наблюдать за собаками издалека.
Я устанавливаю палатку прямо на улице, чтобы собаки могли хорошенько в ней поспать. Чтобы они не убежали, привязываю их длинные поводки к водосточной трубе, а рядом ставлю миски, доверху наполненные водой и кормом. Затем возвращаюсь в номер и принимаю душ. Я похож на узника Освенцима, но теперь я вполне спокоен и могу вдоволь посмеяться над собой, зная, что у меня на кровати лежит куча еды и я могу съесть все, что пожелаю и в любом количестве. Пища поможет мне вернуться в прежнюю форму. Ведь я не хочу становиться еще тоньше. На душе у меня наконец-то царит спокойствие. Так спокойно я не чувствовал себя с середины марта, когда Джулия дождливой холодной ночью везла меня в аэропорт Портленда.