Один дракон – три мужа

Сорокина Дарья

Тонкие руки внезапно перестали дрожать, а протянули супругу яйцо. Девушка смотрела только на нерождённое дитя. Вмиг жестокий мужчина перестал существовать для неё.

– Моё одиночество. Айнзам, мой сын! Поверь, никогда ты не будешь один!

– Замолчи, Ливе. Не надо гневить силы нашего мира.

– Моё одиночество. Айнзам, мой сын! Поверь, никогда ты не будешь один!

– Ливе!

– Моё одиночество. Айнзам, мой сын! Поверь, никогда ты не будешь один!

Светловолосый ударил девушку по лицу. Она оступилась и упала к почерневшим цветам.

Её супруг побрёл в лес не оборачиваясь. А я почти сразу же уловила, как очень робко забилось сразу три сердца. Ливе внезапно заулыбалась. Она тоже услышала этот сладкий звук.

– Спаси его, Регина. Он будет ждать и искать тебя, – женщина коснулась губами бутона, а затем издала нечеловеческий полный боли и отчаяния крик. Так не могут кричать живые существа. Так стенают жуткие проклятые птицы.

Прекрасное лицо исказилось омерзительной гримасой, а затем удлинилось, став клювом. Платье почернело и покрылось перьями.

Передо мной уже была не Ливэ. А первый Кройвен этого мира и последняя Стиерна.

– Регина, – каркнула на прощание проклятая птица и улетела прочь, оглашая округу леденящими душу воплями.

– Регина… – раздался удивлённый вздох за моей спиной.

Повернулась и тут же угодила в объятья.

– Я… так виноват.

Сотни мучивших меня вопросов мгновенно исчезли. Все стремительно померкло, а разум заволокли тепло и страсть, исходившие от третьего воплощения. Чистые чувства и эмоции, которые сложно спрятать, даже когда сердце разрывается от боли и отчаяния, а это именно то, что происходило с Драем. Я ведь так его называла?

Он тоже молчал, слишком крепко прижимал к себе, боясь отпустить. Правильно делал, ведь тогда я обрушу на него эту самую жадную стаю «почему». И ему придётся держать ответ. Чувствуя мой настрой, парень попытался отвлечь прикосновениями. Слишком осторожные и выверенные, словно я рассыплюсь, приложи он хоть немного силы.

Драй неуверенно наклонился за поцелуем и замер, так и не осуществив задуманного.

– Рассказывай!

– Что именно? – на любимом лице появилась слишком лукавая улыбка даже для пошловатого Драя. Он сильно переигрывал.

– Ты сказал, что виноват, я жду подробностей.

– Ах, это. Прости, что сбежал, не повидавшись. Были кое-какие дела. Виноват!

– Какие? – это явно не то! Парень начал увиливать. – Не думаю, что ты успел всё сделать. Куда шёл?

Юноши заметно расслабились. Похоже, я задаю не те вопросы. Чёрт!

– Сюда. Хотел навестить это место. Оно особенное, – в голосе возлюбленного слышалась грустная торжественность.

Парень обвёл руками поляну.

Обернулась туда, где ещё совсем недавно стоял крохотный домик, а красивая девушка баюкала яйцо под скрип мельницы. Ничего этого больше не было. Ни домика, ни колеса, ни безутешной матери. Лишь опушка, усеянная чёрными цветами со звёздными узорами, да обмельчавший ручеёк.

– Ночью здесь особенно красиво, Скорлупка. Мы можем дождаться, и я покажу тебе.

– Регины…

– Что

прости? – переспросили братья.

– Эти цветы. Нас с ними зовут одинаково, – вспомнила слова печальной Ливэ и коснулась одного из бутонов, который тут же заискрился солнечным светом.

– Да, откуда знаешь? – нахмурился Айнс.

– Я…

Внезапно осеклась. Стоит ли рассказывать Айнзаму о странном видении? Знает ли он, что стало с его матерью? Как прекрасная счастливая девушка обратилась мерзкой тёмной птицей.

На помощь мне пришли громовые раскаты. Вздрогнула и задрала голову. Над кронами деревьев нависли пухлые тучи и грозили вот-вот разлиться дождём.

– Надо бы укрыться, – с тревогой заметил Цвай. Его надменный брат заговорщически улыбнулся и вытянул руку над поляной.

Золотые рога овили голову Айнса, а глаза засветились изумрудным сиянием. Из-под ног начали вырываться старые балки, фрагменты крыши, стен и невысокого забора. Они стряхивали с себя комья налипшей земли, мокриц и дождевых червей. С каждой секундой старость и гниение отступали под магией первого брата, и перед нами выстраивался домик из видения. Последним штрихом оказалось водяное колесо над полупересохшим ручейком. Лопасти больше не касались глади, а лишь покачивались на ветру.

– Как такое возможно? – подбежала к стене и постучала по дереву. – Настоящий!

– Странно было бы родиться драконом, ответственным за благополучие мира, и не иметь полезных талантов, – самодовольно отметил Айнс.

– Ты что угодно можешь починить?

– Нет. Моя магия распространяется только на неживое, – юноша поднял с земли цветок с обломанным стебельком, – смотри!

С золотых рогов срывались искры, а ладонь подрагивала под напором магии, но цветок не ожил.

– Жаль, – приняла из рук юноши растение-тёзку и погладила повреждённое место.

– А это сможешь починить? – указала на тёршуюся об ноги маршрутку с покорёженной спиной.

– Так вот кто виновник нашей с тобой случайной встречи, – дракон поднял сопротивляющуюся машинку и принялся её изучать, едва сдерживая смех.

– Что-то не так?

– Твой талант. Это поразительно! – Айнс почесал странное создание за зеркальцем и получил в награду довольное мурчание.

– Талант? Я оживила маршрутку?

– Именно. Твоим даром, как тёмной, было воскрешение и создание бездушных рабов. Но после того как мы… – парень покраснел, а вместе с ним залились краской остальные юноши. – После того, как мы тебя инициировали, стала светлой.

– Инициировали? – за этим вычурным словечком крылось явно нечто иное.

– Занялись сексом, – зевнул Цвай. – Как маленькие! Называйте вещи своими именами. Да-да, Малышка у нас с тобой был секс.

– Но то было ради твоего спасения, Скорлупка, – Драй замахал руками и спрятался за спину брата.

– Ха! Какой же лицемер! Ты мечтал об этом с самого начала, ещё не зная о волшебной силе нашей любви, – кривлялся Цвай.

– Можно подумать, вы не хотели Скорлупку! – бурчал третий.