Один год из жизни Уильяма Шекспира. 1599
Шрифт:
Зимой 1598–1599 гг. Шекспир находился на распутье. Пять лет назад его терзали те же сомнения. Тогда он никак не мог решиться, каким путем идти дальше, — остаться в театре или же заняться поэзией под покровительством знатного вельможи. Какое-то время он совмещал и то, и другое, но, опубликовав две поэмы («Венера и Адонис» и «Лукреция») с посвящением утонченному молодому аристократу графу Саутгемптону, он понял, что так дальше продолжать нельзя. Сделав выбор в пользу театра, он продолжал сочинять сонеты, которыми теперь делился со своими друзьями, не особенно заботясь об их публикации. Карьера Шекспира пошла в гору после того, как он стал членом труппы лорда-камергера, — за первые два года работы в труппе он написал ряд абсолютно новаторских для елизаветинской сцены пьес — «Сон в летнюю ночь», «Бесплодные усилия любви», «Ромео и Джульетта», «Король Иоанн», «Ричард II», «Венецианский купец», «Генрих IV. Первая часть».
В конце 1596 года, после невероятного успеха первой части «Генриха IV» творческий пыл Шекспира на время
В целом, в эти годы елизаветинский театр переживал не лучшие времена. Талантливых драматургов почти не оставалось, власти угрожали закрыть театры, а из-за чумы актеры нередко теряли работу. Мало того что наступили годы чудовищного неурожая, так еще и испанцы все время угрожали Англии вторжением. К 1597 году многие драматурги — Джон Лили, Томас Кид, Кристофер Марло, Джордж Пиль, Роберт Грин — уже ушли из жизни, а молодые авторы, такие как Бен Джонсон, Томас Деккер и Томас Хейвуд, только начинали обретать свой голос. Буквально за несколько лет Шекспир из «выскочки-вороны», по уничижительному замечанию Роберта Грина, превратился в опытного драматурга, став связующим звеном между двумя поколениями. Шекспир был наделен непревзойденным талантом — заимствуя чужие сюжеты, он безошибочно брал у своих собратьев по перу самое лучшее. И, конечно, чтобы быстрее двигаться вперед, ему очень не хватало духа здорового соперничества.
Книжные лавки Лондона явно не могли похвастаться изобилием пьес — еще одно свидетельство застоя 1597–1598 гг. И все же популярность театра была высока, как никогда. Помимо Слуг лорда-камергера, игравших тогда в Куртине, и Слуг лорда-адмирала (театр Роза) на плаву все еще оставались и странствующие труппы, гастролировавшие по всей Англии и время от времени по пути заезжавшие в Лондон. Играли они в основном либо на постоялых дворах, либо в театре Лебедь. Поняв, что спрос велик, театральные антрепренеры стали строить в Лондоне новые театральные здания, где актеры могли бы играть постоянно, — так появились Глобус, Фортуна, Кабанья голова; в соборе св. Павла и в закрытом театре Блэкфрайерс начали выступать детские труппы. В 1600 году в Лондоне и его окрестностях проживало примерно двести тысяч человек (население Англии тогда составляло около четырех миллионов). Если в какой-то день в Лондоне играли два спектакля в двух разных театрах (а театр тогда вмещал от двух до трех тысяч человек), то, даже если зал был заполнен наполовину, в театрах собиралось за день чуть ли не три тысячи лондонцев. За неделю (а, по самым скромным подсчетам, спектакли шли пять раз в неделю) билеты в театр регулярно покупали пятнадцать тысяч лондонцев. Конечно, в театрах бывали далеко не все, чаще других — молодые люди и обеспеченные студенты юридических иннов. За год им удавалось посмотреть десятки пьес! Однако в среднем, больше трети лондонцев ходили в театр примерно раз в месяц.
Это означает, что Шекспир и его собратья по перу писали пьесы для очень искушенного зрителя. В елизаветинском театре каждый день давали новое представление — постоянные труппы все время обновляли репертуар, а также восстанавливали старые пьесы, некогда популярные у зрителя. Провальные спектакли тут же заменяли другими. Тогдашний зритель отличался крайней избирательностью и резко реагировал на любые новшества в тех жанрах, к которым привык, будь то романтическая комедия или трагедия мести. Труппа работала в бешеном темпе, на износ, чтобы угодить публике.
Неудивительно: все драматурги тех лет были молоды, ни одному из тех, кто писал пьесы в 1599 году, не исполнилось и сорока. В драматурги шли талантливые люди со всей Англии, ими становились студенты юридических иннов и других университетов, а также люди разных профессий. Их объединяло только одно — невысокое социальное положение. В Лондоне тогда работали пятнадцать драматургов — все они хорошо знали друг друга: Джордж Чапмен, Генри Четтл, Джон Дэй, Томас Деккер, Майкл Дрейтон, Ричард Хэтеуэй, Уильям Хотон, Томас Хейвуд, Бен Джонсон, Джон Марстон, Энтони Мандей, Генри Портер, Роберт Уилсон и, конечно же, Шекспир. За истекший год они сочинили около шестидесяти пьес, до нас дошло всего двенадцать, три из них написаны Шекспиром. Их имена встречаются в театральном Дневнике Хенслоу, — будучи владельцем театра Роза, Хенслоу занимался финансовыми вопросами театра с 1592 по 1609 гг. Его Дневник — кладезь театральных событий того времени. В нем обозначены названия пьес, ныне утраченных, за которые был выплачен аванс, а также имена всех соавторов, если таковые имелись. Помимо этого, Хенслоу помечал для себя выручку от продажи билетов, стоимость костюмов и реквизита, и иногда, даже даты спектаклей.
Примерно половина пьес 1599 года написаны в соавторстве. Иногда это два, три и даже более авторов, каждый из них отвечал за те сцены, стилистика которых ему лучше всего удавалась. За все годы Шекспир также написал несколько пьес в соавторстве, но это было не в 1599 году. Многие драматурги сочиняли преимущественно в первой половине дня, у Шекспира же весь день был строго расписан — постоянные репетиции, спектакли, просмотр новых актеров, занятия с мальчиками. В похожей ситуации тогда оказался, пожалуй, только Томас Хейвуд — в то время он работал по договору в труппе лорда-адмирала как актер и драматург (однако он писал пьесы и для других трупп). В 1599-м Хейвуд, как и Шекспир, не сочинил ни одной пьесы в соавторстве.
Из Дневника Хенслоу становится понятно, что именно тогда некоторые драматурги покинули труппу лорда-адмирала, начав писать для конкурентов, Слуг лорда-камергера. Так, в платежной ведомости Хенслоу за август 1598 года уже не значатся трое постоянных авторов труппы лорда-адмирала — Энтони Мандей, Роберт Уилсон и Ричард Хэтеуэй. В начале 1599-го пропадают упоминания и о Майкле Дрейтоне. Лишь осенью 1599-го все они, собравшись вместе, вновь напишут пародийную пьесу для Слуг лорда-адмирала под названием «Сэр Джон Олдкасл» — дерзкий ответ Шекспиру, ведь в хронике «Генрих IV» он изобразил этого воина и мученика в образе Фальстафа. Хотя по записям Хенслоу так до конца и не понятно, кто авторы около двадцати новых пьес, сочиненных для Слуг лорда-камергера в 1599-м, скорее всего, это те самые драматурги, исчезнувшие со страниц Дневника Хенслоу. Вероятно, они и сочинили такие пьесы, как «Оуэн Тюдор», «Генри Ричмонд», «Осада Антверпена» и «Лорд Томас Кромвель». К осени 1599-го, когда в Лондоне возникли новые театры, спрос на пьесы сильно возрос, и у драматургов появилось гораздо больше возможностей — многие из них стали писать не только для одной-единственной труппы, как раньше.
Учитывая такое плотное сотрудничество драматургов друг с другом и с актерами, совершенно очевидно, что между ними не раз вспыхивали ссоры. К тому же многие актеры елизаветинского театра прекрасно владели шпагой. В сентябре предыдущего года Бен Джонсон поссорился с Габриэлем Спенсером, пайщиком и известным актером труппы лорда-адмирала. Дуэль состоялась неподалеку от Куртины, где Джонсон и убил своего обидчика. Джонсона тут же посадили в тюрьму, и он чудом избежал смертной казни, прочитав перед судьями первый стих 51 псалма. По традиции, уходящей в Средневековье, осужденный, доказавший свою грамотность чтением Библии на латыни, освобождался от наказания. Джонсону, получившему классическое образование, это не составило большого труда. Однако ему выжгли на руке клеймо в виде буквы «Т», что означало: Тайберн, место публичных казней в тогдашнем Лондоне. Зловещее предупреждение о том, что следующее преступление закончится для него виселицей. Спенсер и сам был нечист — за два года до происшествия он заколол Джеймса Фика, набросившегося на него с подсвечником. Его роковая дуэль с Джонсоном состоялась как раз тогда, когда первую пьесу Джонсона для Слуг лорда-камергера — «Всяк в своем гуморе» — исполняли в Куртине. По иронии судьбы в это время Спенсер скорее всего разучивал роль в одной из пьес для Слуг лорда-адмирала, в которой Джонсон выступал соавтором, — «Необузданный гнев быстро угасает» (весьма красноречивое название, особенно в данной ситуации). В июне 1599-го, в Саутуорке Генри Портер завязал драку с Джоном Дэем, своим собратом по перу. В ответ вытащив рапиру, Дэй убил Портера. Причина их ссоры нам неизвестна, присяжные признали Дэя виновным в непредумышленном убийстве. Через какое-то время он вышел на свободу и продолжил писать пьесы для труппы лорда-адмирала, в основном выступая соавтором Деккера, Четтла и Хотона (либо они приняли на веру версию Дэя о его невиновности, либо закрыли глаза на это преступление, поставив профессиональные интересы выше личных). Бен Джонсон, также сотрудничавший с Портером, оказался злопамятен и не упускал случая назвать своего коллегу пройдохой и грубияном.
Отцы города не разделяли любви лондонцев к шумным театральным зрелищам. Летом 1597 года они подали петицию о закрытии театров. Спектакли, по их мнению, лишены нравственности («в них рассказываются всяческие небылицы и изображаются похотливые сцены, а это сплошное надувательство и непристойность»), а театральная публика — сборище оборванцев («бродяги, лодыри, воры, конокрады, сводники, жулики, мошенники, подстрекатели и прочий сброд»). Однако отцам города оставалось только писать жалобы — театральным труппам покровительствовали влиятельные аристократы, в том числе и члены Тайного совета. Как же огорчительно было лондонским труппам узнать, что на этот раз Тайный совет отвернулся от них, приказав «сим летом не только запретить спектакли в лондонских театрах и во всех публичных местах, но и все здания, особливо для этой цели возведенные, сровнять с землей». Случись так, история елизаветинского театра здесь бы и закончилась. Единственное объяснение запрета, по мнению актеров, — скандал с пьесой «Собачий остров». В начале октября всех участников спектакля, ранее задержанных, выпустили из тюрьмы, а труппам вновь разрешили выступать везде, кроме театра Лебедь. Хороший урок — живое напоминание о том, сколь непрочно положение актеров в Лондоне и как легко от них избавиться. В петиции Тайному совету недвусмысленно говорится о необходимости уничтожить все театральные здания — «разрушить оные до основания, чтобы для дальнейшего использования непригодны стали». История с «Собачьим островом» показала, сколь опасно на театре шутить с властями.