Один против всех
Шрифт:
От выпитой водки мужчина немного охмелел. Взгляд его становился все более откровенным. Дважды он, как бы невзначай, дотронулся своими загребущими пальцами до ее коленки. Ольга сумела сделать вид, что ничего не произошло, обыкновенная слабость подвыпившего мужчины. Отрешенно, словно египетский сфинкс, смотрела в никуда через плотную толпу танцующих.
— Послушай, а чего мы тут, собственно, делаем? — неожиданно встрепенулся Семен. — Пойдем ко мне, посидим, выпьем. Продолжим наше знакомство в более тесной, так сказать, обстановке.
Ольга, надругавшись
— Куда ты меня поведешь, к себе?
На лице Семена отобразилась мука и нечто похожее на угрызения совести. Все ясно, значит, действительно придется топать не в холостяцкую квартиру.
— Да, к себе.
— Тогда чего же мы теряем время? Ты ведь на колесах?
— Да. — Семен с сожалением посмотрел на расставленные салаты и, отчаянно махнув рукой, проговорил: — Пойдем.
Вопреки ожиданию, прикосновение Семена оказалось мягким, он ненавязчиво и в то же время уверенно поддерживал Ольгу под локоток. В его поведении усматривалось обыкновенное притязание самца. Ему важно собрать на себе кричащие мужские взгляды и с достоинством, одними глазами, заявить: «Это мое!» Ольга умело подыграла его тщеславию — подхватив со стола сумочку, вскинула голову и величаво покинула зал.
Постель у Семена оказалась немалой и больше напоминала поле для игры в гольф. Семен и сам был ничего, и вообще в этих мужчинах баскетбольного роста что-то есть. Задрав нос кверху, он усиленно сопел и чмокал губами, как будто бы выискивал в темноте мамкину сиську. Доза снотворного, вбуханная в бокал шампанского, не даст ему проснуться.
Ольга сгребла в охапку свою одежду и направилась в ванную комнату. Как ни странно, бессонная ночь не отразилась на ее личике. Теперь она поняла, что инстинктивно искала сильных впечатлений, чтобы вытравить из своего сознания нелегкие переживания последних часов.
Подправила помадой губы, слегка подвела карандашом брови. Внимательно всмотрелась. Понравилась себе. Нечасто к ней в последнее время приходит подобное ощущение.
В прихожей на кривом лосином роге висела куртка Семена. Ольга чуть стукнула по ней — в правом кармане что-то забренчало. Она уверенно сунула руку — ага, так и есть, ключи от машины.
Семен успел перевернуться на живот и, уткнувшись носом в подушку, заливисто храпел. Ольга прошла на кухню, секунду поколебалась, а потом открыла все конфорки, и газ радостно зашипел, заполняя помещение тлетворным запахом. Семен, уподобившись мальцу в люльке, дрыхнул крепко, не подозревая о том, что костлявая уже щекочет его пятки.
Теперь, кажется, все. Можно обойтись без прощального поцелуя.
Закрыв дверь, Ольга вышла на лестницу. Белая «восьмерка», подмигивая красной лампочкой, стояла у самого подъезда. Нажала на кнопку сигнализации — машина отозвалась двойным писком, сняв охрану. Уверенно, как если бы это был ее собственный автомобиль, она завела двигатель и выехала со двора… *** Время текло неумолимо, уже третий день Ольга разъезжала по городу. Набравшись терпения, подолгу поджидала в тех местах, куда Стася могли привезти на следственный эксперимент. Ее действия облегчало то, что он уже не делал секретов из своих занятий, и о Куликове с некоторых пор она знала почти все.
Однако все напрасно — Стась Куликов пропал.
Ольге удалось выяснить, что делом Куликова занимается майор Шевцов, а он, как ей растолковали, педант и не любит оставлять хвосты; следовательно, его нужно ожидать в ближайшие часы в одном из тех мест, где Стась прошелся мамаем. Предчувствия подсказали, что это будет банк или ювелирный магазин.
Остановив машину недалеко от банка, Ольга стала ждать появления милиции. Наверняка Стась будет идти в сопровождении плотного конвоя и, ввиду особой опасности, на его руках будут наручники.
Уже заканчивался обед, но к дверям банка так никто и не подъехал. Ольга, откинувшись на спинку, нервно курила. Настроение — дрянь. Возможно, впереди не один день ожидания, но для себя она уже решила — нужно до конца пройти отмеренный судьбой путь.
— Девушка, ты не нас ждешь? — раздался сбоку любезный голос.
Крачковская повернулась и увидела трех парней в джинсовых куртках. Без труда определила — особый сорт людей, спешащих найти приключения на собственную голову. В их веселых, протравленных хмелем глазах откровенный интерес. Скорее всего Ольга для них лишь разминка перед марафоном развлечений, если кто-то не остановит их прежде.
— Не вас, — неприязненно процедила Ольга.
— Боже мой, она нам грубит! — обрадованно воскликнул один из них, тот, что повыше. — Люблю темпераментных женщин, — мечтательно протянул он. — Мужики, представляете, как она будет биться, когда я вкачу ей под кожу своего дурачка! От одного только вида этой соски у меня на штанах расходится «молния».
Он дернул за ручку, но дверца не поддалась.
— Давай с тобой покатаемся, киска, я тебе преподам такой урок любви, что у тебя захватит дух. Да ты никак боишься меня, такого примерного мальчика — и боишься. Знаешь ли ты, что в школе у меня были пятерки по поведению.
Один из парней встал впереди машины и, опершись руками о капот, принялся беззастенчиво рассматривать Ольгу.
— А ты недурна, — веско заметил он, растягивая слова, — с таким личиком и с такими глазками только на панели работать. — Все трое дружно расхохотались. — Хочешь, мы замолвим за тебя словечко, будешь на Тверской стоять, башли снимать.
— Отвалите от меня, — не скрывая брезгливости, произнесла Ольга.
— Я сказал тебе — не грубить, — стукнул он кулаком в стекло, — если не хочешь, чтобы мы тебя за волосы вытащили.