Одиночество мага (Хранитель мечей, книга 3, том 1)

Перумов Николай Даниилович

– Молчи, - он порывисто подхватил её на руки, прижимая к железу доспехов. Слова сами умирали на губах, не достойные того, чтобы произносить их в такие мгновения.
– Надо уходить. Молчи, держись за меня и... и ничего не бойся.

– Я не боюсь, Гвий, - легко прошелестело в ответ.
– Я уже ничего не боюсь... любимый.
– Она произнесла это слово на языке людей. До этого она никогда не произносила его на мельинском наречии. Только по-эльфийски.

Император вскинул голову. Чудовищный колодец поднимался вверх, и света там видно не было. Островок из неведомого коричневого не то камня, не то чего-то

ещё плавал в чёрном прозрачном океане, свивал свои кольца огненный шнур, невесть зачем пробороздивший пустоту, - и непонятно было, как выбираться отсюда. А выбираться стоило, и притом быстро - стены шахты дрогнули, мёртвые тела, словно оживая, взмахнули бессильными руками, свесившиеся головы мотнулись из стороны в сторону. Зверь ворочался, набирая силу. Зверь... которого некогда уже пытались создать. Тогда... тогда это не удалось.

Император застонал от внезапно обрушившегося потока видений, режущих душу, словно острым ножом. Странный храм на дальнем востоке этого мира... змеевидные существа, покрытые чешуёй черепа, жёлтые глаза... человек, предавший собственную расу в неуёмном стремлении к знаниям... западня, в которую угодил незадачливый искатель истины... и страшная цена, которую он заплатил за раз открывшиеся ему глубины чужого волшебства...'

Кто-то дотянулся до разума Императора, кто-то пытался передать ему правду, помочь понять, что здесь происходит. Слишком поздно. Правитель Мельина пойдёт отсюда в свой последний путь по Эвиалу. Ему нет дела до этого проклятого мирка. Он вернётся к себе, в Империю. Вместе с Тайде. Даже если для этого ему придётся и в самом деле найти способ погасить солнце этого неба.

Скрипя зубами от боли, Император заставил левую руку подняться. Сжатый кулак, облитый белой костью перчатки, нацелился вверх, потянулся к огненному шнуру, притягивая его к себе всей силой воли - воли, некогда позволившей Императору сломать сопротивление самой Радуги...

Огненная струя качнулась, заколебалась и медленно, словно нехотя, поползла вниз, к протянутой руке Императора.

Что-то или кто-то взвыл неподалёку, за сложенными из человеческих тел стенами. Взвыл от ярости и бессильной злобы. В глазах Императора замерцало алым, воздух словно наполнился мириадами жалящих осиных жал - но огненный канат в этот миг коснулся белой перчатки, и рука правителя Мельина накрепко стиснула внезапно обретшее плоть пламя. Потянула. Сильнее. Ещё сильнее. Разрывая собственные суставы и связки.

Островок пополз вверх.

И выла, выла, безостановочно выла где-то совсем рядом невидимая тварь, парализованная болью, на время смятая и сломленная ею. Она, конечно, поднимется. Не так-то просто убить призрака, даже зачарованным магическим артефактом. Но это случится пока

Подробнее об этом смотри роман "Дочь Некроманта"

ещё не сейчас. Время есть. Пусть немного, но есть. И пусть сила белой перчатки изливается сейчас в несчастный мир, наделяя всё новой и новой мощью сотворённого Зверя, - он, Император, вытягивал себя и Тайде наверх, к свету.

...Шахта закончилась низким подвальным залом. Пусто. Ни души. Медленно угасают факелы. Хозяева этого места - неважно уже, облечённые плотью или бестелесные - дали бой и проиграли. Обманули сами себя. Они получили Зверя но не той мощи и злобы, на которую рассчитывали. И кто знает, может, тем самым он, Император, сослужил великую

службу этому миру?

Левая рука уже ничего не чувствовала. Жар огня пробился даже сквозь магическую защиту. Волшебство милосердно перекрыло дорогу боли, иначе бы он, Император, так и остался там, внизу, на вечные времена.

Он медленно вышел к пирсу. Крепость была покинута. Бежали все, кто только мог. В опустевших стенах оставалось только отчаяние. Отчаяние теней, отчаяние, злоба и гнев, которые - знал Император - непременно взойдут отравленными всходами.

Не так-то просто убить призрака...

С небес рванулась здоровенная летучая мышь, чуть ли не камнем ударилась о доски настила, обернулась Эфраимом.

– Высокий человек...
– просипел вампир.
– Ты...

– Сможешь поднять нас обоих, Эфраим? И унести как можно дальше отсюда? На этом твоя служба окончится. Даю тебе слово.

– Могу...
– прежним свистящим шёпотом отозвался упырь. И точно - спустя миг Император и Тайде уже поднимались в ночное небо. А далеко-далеко на востоке край горизонта начинал медленно светлеть. Подступало утро.

Гпава пятая

САЛЛАДОР. НЕКРОМАНТ В КОЛЬЦЕ

Скамары кинулись на "очищенный" некрополь, как стая голодных воронов на поле кровавой битвы. Фесс даже не стал на это смотреть. Никакой добропорядочный некромант по доброй воле не согласится на бессмысленное, наживы ради, осквернение гробниц. На сей раз он выполнил обещанное разбойникам, но... Черноволосая эльфийка осторожно коснулась его плеча словно гибкая лесная ветка.

– Я чувствую недоброе, - голос её задрожал, глаза набрякли слезами.
– Мне кажется... пора уходить. И чем скорее, тем лучше.

– Я знаю, - выдохнул Фесс.
– Некрополи не любят, когда с ними обращаются таким образом. Но за скамаров я спокоен. Во всяком случае, пока не пробудились...
– Он осёкся, потому что именно в этот момент песок под его ногами вздрогнул, а внутреннего слуха достиг неразличимый для прочих глухой не то стон, не то рёв. Полный, впрочем, не угрозы, а смертной муки и неизбывного желания отомстить. Однако он шёл как раз оттуда, где в подземной крипте стояли три исполинских нечеловеческих саркофага, а меж ними - один совсем небольшой по сравнению с ними, но чью крышку крепили к полу толстенные якорные цепи.

Длилось это несколько мгновений, не более; потом всё утихло.

Фесс облегчённо вытер пот со лба. Нет, хранящие некрополь заклинания пока ещё крепки. Дремлющие здесь бестии, кем бы они ни были, вырваться на свободу пока что не могут.

Пока что не могут... Но неужели салладорцы оказались настолько глупы, что всерьёз попытались взломать древние чары, хранящие покой их собственной страны? Или думали найти способ отвести беду от своих владений, натравить пробуждённых на соседей?

От некрополя скакала, торопя коней, небольшая кучка всадников. Главарь скамаров собственной персоной и его ближние телохранители.

– Ну, спасибо тебе, некромант, - разбойничий вожак ловко соскочил с лошади и протянул магу руку.
– Выполнил ты своё Слово. Недаром говорят - Слово некроманта крепче камня. Выходит, не врали. Возьми от меня вот это - на память. Это, разумеется, кроме того золота, что сможешь унести или увезти, разбойник хохотнул.
– Видишь, каким я добрым бываю, если удача в руки плывёт!