Одиночество Мередит
Шрифт:
— Мисс Мэггс? Вы меня слышите?
У говорящей был британский акцент и официальный тон. И я поняла, что день, которого я так боялась, настал.
— Кто это? — Я попыталась придать голосу уверенности.
— Мисс Мэггс, здравствуйте. Меня зовут Софи Бэмфорд. Я из социальной службы. Можно мне войти и поговорить с вами?
Софи Бэмфорд — пятый по счету социальный работник, посетивший меня за три года. Вначале была Амелия, потом Тео, который приходил дважды, но он был неопытным, заработал стресс, и его отстранили. Я надеюсь, встреча со мной не стала основной причиной — мы выпили по чашке чая, поболтали и, по-моему, неплохо поладили. Не
— Сейчас не очень удобно. Не могли бы вы прийти на следующей неделе? Я никого не ждала.
— Мне очень жаль, мисс Мэггс. Я понимаю вашу… ситуацию. Откройте, пожалуйста, дверь. Мы просто поговорим.
Было ощущение, что Софи Бэмфорд не собирается уходить. Я глубоко вдохнула и сделала несколько шагов к двери. Рядом появился Фред и обвил хвостом мои лодыжки. Я подхватила его на руки и прижала к себе. Он даже не протестовал — кот, который во многом совершенно не похож на кота.
— Кое-кто выразил беспокойство, мисс Мэггс. Я просто хочу убедиться, что с вами все в порядке. Но для этого мне нужно вас увидеть и поговорить с вами. Пожалуйста, не могли бы вы?..
— Я в полном порядке.
— Не похоже, мисс Мэггс. У вас голос несколько… взволнованный.
— Конечно, я взволнована. У меня было прекрасное утро, а теперь здесь вы, и чего-то от меня требуете. Разве волноваться — это преступление?
— Ни в коем случае. — Ее голос стал мягче. — Мне очень жаль. Уверяю, я здесь только для того, чтобы убедиться, что с вами все в порядке. Мистер Макдермотт беспокоится, что…
— Мистер Макдермотт ошибается.
— Мисс Мэггс, ну вы же понимаете, почему я не хочу вести этот разговор через дверь.
Я сняла цепочку и открыла дверь. Софи Бэмфорд оказалась невысокого роста — она едва доставала мне до плеча. Аккуратный каштановый боб, полосатый шарф на шее и очки как у Гарри Поттера. Мне было наплевать, что она здесь, что собирается сидеть у меня на кухне и задавать бесцеремонные вопросы. Я это уже проходила и способна была пройти еще раз. Все это мало меня волновало.
Больше всего меня волновал тот факт, что мой друг Том меня предал.
Надо отдать Софи Бэмфорд должное: она неплохо подготовилась. Похоже, выучила наизусть все, что могла обо мне узнать — по крайней мере, все плохое, — и ей редко приходилось заглядывать в мое досье. Должно быть, новенькая — энтузиазма хоть отбавляй.
Еще она очень подробно меня расспрашивала. Мне всегда казалось, что подобные вещи легче пережить, если превратить их в игру. Я не собиралась получать никаких призов за правильный ответ — конечно, если не считать свободы, — поэтому делала вид, что у меня очень мало времени. Никаких пауз, никаких «гм» или «ох». Я старалась отвечать как можно быстрее. Следующий вопрос. Следующий. Следующий. Зарабатывала дополнительные очки, поддерживая зрительный контакт с ведущей допрос Софи. Это было не так-то просто, потому что она то и дело смотрела в блокнот. У нее был крупный почерк, с длинными петлями букв «д» и «у». Мне казалось,
С другого конца стола я разглядела несколько слов: «риск», «последовательный», «расписание»; но мне не хотелось, чтобы она заметила, что я подсматриваю. В любом случае рано или поздно я узнаю, какое мнение она обо мне составила. Я в курсе своих прав.
По традиции лучшее приберегают напоследок.
— Мередит, вы в последнее время пытались причинить себе вред?
— Нет, — солгала я.
Меня не проведешь. Она называет меня по имени, но это вовсе не значит, что мы друзья.
— Мистер Макдермотт утверждает, что во время своего последнего визита к вам он видел свежие следы самоповреждения. Он серьезно обеспокоен, потому и обратился в наш отдел. Вы помните тот визит, о котором идет речь? Это было… — Она полистала свои бумаги. — Двадцать первого марта.
— Помню.
— Вы говорили мистеру Макдермотту что-то, что могло вызвать у него беспокойство?
— Нет.
Софи Бэмфорд смотрела на меня сквозь маленькие круглые очки. Я не могла разобрать выражение ее лица. Ей бы быть детективом, а не социальным работником.
— Вы уверены, Мередит?
— Абсолютно. Спасибо за вашу заботу, но все в порядке. Планов покончить с собой в ближайшее время у меня нет.
Она приподняла бровь, которая образовала аккуратную дугу, в то время как другая осталась совершенно прямой. Я задумалась, не сказать ли ей, что поднимать одну бровь способны лишь около трети людей, но не знала, как она это воспримет.
— Простите, неудачная шутка. Я не собираюсь убивать себя. Никогда.
— Хорошо. Спасибо, что уделили мне время, Мередит. Вы знаете, как нас найти, если мы вам понадобимся.
Я кивнула и стала смотреть, как она застегивает пальто, обматывает шею полосатым шарфом, аккуратно складывает документы в папку и закрывает портфель. Прежде чем выйти из кухни, она остановилась и взглянула на меня:
— Как вообще вам живется, Мередит?
Зачем она об этом спрашивает? Я не намерена изливать ей душу только потому, что она закрыла портфель и надела шарф. С такими людьми невозможно общаться «без протокола».
— Прекрасно, Софи.
День 1362
Четверг, 11 апреля 2019
Я нервничала, глядя на фиолетовую букву «Т» в календаре — она занимала всю клетку, поскольку ничего другого, достойного отметки в календаре, на сегодня не ожидалось. Впервые с нашей последней неудачной встречи я не стала возражать против приезда Тома, но не потому, что хотела его видеть, — просто у меня не было сил со всем этим разбираться.
Я погрузилась в апатию, хотя все еще чувствовала обиду и гнев. Софи Бэмфорд больше не появлялась, но я не могла избавиться от ощущения, что меня предали. До того как в моей жизни появился Том, у меня все было хорошо. По четвергам я проводила утро за швейной машинкой или с кухонным комбайном, а не с упрямым мужчиной, который, похоже, считал, что спасать меня — его призвание.
Вероятно, я все еще злилась. Когда я пыталась проглотить мюсли, горло словно сдавливало, а у овсяного молока был странный привкус. Я оставила миску с недоеденным завтраком в раковине. В голове шумело, и я не знала, что делать, поэтому вернулась в постель, хотя Том мог прийти уже через полчаса.