Одиночество вдвоем или любовь на пятерых
Шрифт:
И тут запиликал телефон. Она взглянула на экран смартфона и улыбнулась. Звонил ее Кирилл.
— Настена, привет, — тихо он произнес в трубку.
— Привет, — ответила она ему и засмеялась, ей так приятно было его слышать, словно от звука его голоса в душе распускались цветы.
Глава шестнадцатая. Кирилл
Воскресенье не задалось с утра. Чуть ли не в девять утра к воротам Кирилла подрулила Газелька, подвыпивший шофер открыл задние дверки и начал что-то выгружать.
— Мужик, ты чего разгружаешь? —
— Чего заказали, то и выгружаю, — отбрехался мужик и, пыхтя, вытащил из нутра своего авто что-то красное и длинное.
— Это что? — удивленно спросил Кирилл, но мужик, выгрузив, ловко вскочил в кабину авто и дал по газам. Только в воздухе повисло облако выхлопных газов. Кирилл поморщился и пошёл смотреть.
Сначала он ничего не понял, но чем больше он осматривал груз, тем сильнее вылезали у него глаза. Водитель Газели выгрузил перед его воротами гроб.
У Кирилла даже промелькнула в голове, что кто-то сильно над ним пошутил. Но через пару минут он отмел эту догадку, потому что к нему бежала соседка с дальнего участка, баба Клава.
— Ой, етить колотить, — орала она на всю округу. — Черт лысый, совсем ополоумел, куда выгрузил то.
Бабка причитала, всплескивая руками и качая головой.
— Баба Клава, тебе на черта гроб нужен? — удивился Кирилл.
— Ой, милок, это уцененный товар, я впрок купила, — продолжала причитать бабка. — Со скидкой продавали домовину, новую то, где я за такие деньги гроб себе куплю?
— Баба Клава, вы чего, помирать собрались? — выпучил на нее глаза Кирилл.
— Типун тебе на язык, я «ешо» сто лет проживу, — махнула на него платком баба Клава.
— Так гроб то зачем?
— Сказано ведь, по дешёвке купила, с дисконтом, — припомнила модное слово баба Клава. — Вот ведь стервец, выгрузил не гладя, как я домой его утащу то теперь?
Бабка причитала, нарезая круги вокруг гроба.
— Милый человек, может, ты мне поможешь, гроб до дома дотащить? — бабка уставилась на него старческими, подслеповатыми, слезящимися глазенками.
— Бабка, ты в своем уме, тут нужны два человека, — возмутился Кирилл. — Ты мне не помощница, сама загнешься, пока дотащим.
— Так я немного помогу тебе, — бабка хватает его цепкими пальчиками за руки. — Ты вон какой сильный.
У Кирилла проскользнула мысль: Бабка опытный манипулятор.
— Найди второго человека, и мы дотащим тебе его до дома, — упирается Кирилл.
— Да кого я тут найду, в нашем околотке почитай ты, я и соседка твоя, остальные участки все брошенные.
— Баба Клава, я могу только волоком дотащить, гроб товарный вид при этом потеряет, — пытается втолковать назойливой старушке Кирилл.
— А давай мы его тебе на закорки накинем, так-то гроб не тяжелый, — не отстает бабка.
Они перепираются еще полчаса. Потом мимо них семенит председатель, но услышав, что надо что-то тяжелое тащить, тут же исчезает, сославшись на разболевшуюся грыжу. Они спорят еще несколько минут. Но начинает накрапывать дождь. Бабка переходит на плач, гроб под дождем намокнет, потом рассохнется
Он обошёл вокруг странной конструкции, пока не понял, что крышка гроба прибита гвоздями снизу, к днищу ящика. Гроб теперь напоминал кашпо для цветов с поддоном, где роль поддона выполняла крышка. Кто додумался до столь странной конструкции? Одному продавцу данного изделия было известно. И сейчас гроб стоял открытым, а под ним была его крышка. Вложено все, как в матрешке.
Кирилл потоптался вокруг, но тут взвыла бабка, так как усилился дождь.
Кирилл напрягся, поднял странную конструкцию с одного конца, перевернул и подлез, накидывая гроб себе на плечи. Приподнял. Тяжелый, гад. Но бабка бегает вокруг и ноет. Вскинул повыше, чтобы низ не волочился по земле, и сделал шаг.
— Ой, милок, вот так, вот так ровненько, — запричитала бабка.
А Кирилл сделал несколько шагов вперед. Нести столь странную конструкцию было страшно неудобно, вверх деревянного ящика давил на голову и плечи, он старался сползти, приходилось останавливаться и поправлять.
Он уже было прошёл участок своей соседки, оставалась ещё метров пятьдесят до калитки бабы Клавы, когда нога подвернулась, он споткнулся, не удержался и клюнул носом вперед. Но тяжелая ноша лежала на плечах, ноги его подломились, и он, со всего размаха, рухнул. Гроб накрыл его, наружу торчали только ноги.
— Ой! Ой! — орала баба Клава. — Убился!
Ее крик начал удаляться.
Кирилл сопел, хрипел, силясь встать, или хотя бы скинуть с себя ношу. Но вот беда, плечи застряли в гробу, не позволяя скинуть с себя деревянный ящик, наружу торчали только ноги. У Кирилла началась паника. Вокруг не души. Он не может подняться, его придавил гроб, и вылезти из него он тоже не может. А сумасшедшая бабка ускакала в дальние дали.
Он уже и так и сяк, застрял.
А пока он пыхтел, силясь вылезти из гроба, один из дачников, Василий, решил сходить на рыбалку. И так как Кирилл не запрещал ловить со своих мостков, то тот пошёл прямиком к нему в гости. Кирилл чуть приподнялся, сквозь щель увидел Василия и давай звать на помощь.
Василий же был подслеповат. Узрел что-то красное впереди, услышал знакомый голос, прибавил шаг. И наткнулся на крышку гроба с крестом во всю длину, а та шевелится и зовет знакомым голосом: Василь, Василь, помоги!
— Сгинь, нечистый! — орет Василь и бьет палкой по крышке гроба.
— Ой, ай, Василь, ты чего? — раздается из-под гроба.
А Василь не унимается, да как пнет крышку, та и слетела, гроб наклонился, выпуская из своего нутра Кирилла.
— Кирилл? — Василь стоит белый, как мел, и креститься. — Нечистый!
И тут на полянку вбегает баба Клава с соседкой.
— Василь? Ты чего? Ой, Кирилл, — причитает бабка Клава.
И тут Кирилл оглядывается.
Рядом с бабкой стоит молодая женщина с русыми волосами, заплетенными в косу. Светлый локон выбился из косы, и ветер треплет его. А на него, Кирилла, смотрят голубые, как озера глаза.