Одиночество вышло из чата
Шрифт:
– Я десять лет с тобой встречаюсь, – напомнила я. – Меня нельзя ни с кем перепутать.
– Ну ты же не общалась с моей мамой каждый день.
– А то, что я, оказывается вдруг, сама по себе никто и ничто, недочеловек без саморазвития, ты тоже так считаешь? – спросила я, застегивая сапоги.
– Я считаю, что у тебя есть огромное достоинство – ты не стерва, ты добрая и ласковая. Но сейчас я тоже думаю, что в наше время это совсем не достоинство. Ты слишком легкая, поверхностная… хи-хи, ха-ха… ты не думаешь о жизни, ты милая, но ты глупенькая, в хорошем смысле, поверь. Тебе еще придется долго взрослеть. Давай оставим все как есть. Давай ты больше не станешь приставать к моей маме с этими
– А ты вообще хочешь детей? – спросила я, надевая пальто.
– Только теоретически. Когда-нибудь потом. И если ко мне не будут приставать с этим вопросом, точно нож к горлу приставлять… – мягко произнес Илья.
– Ты забыл о своем обещании.
– Нет, не забыл. Вот зачем ты все рушишь и портишь сейчас? – с досадой произнес Илья. – И потом, необязательно припахивать родителей к уходу со внуками, можно нанять няньку, помощницу… Это насилие над людьми, над мной и над мамой – то, что ты учудила сейчас. Ужасно, Даша.
– Про няньку я тоже думала, да. Поэтому я с тобой в принципе согласна. Только вот… короче, мне очень жаль, но я вынуждена с тобой расстаться, – заявила я, застегивая пуговицы на пальто. – Прощай.
– Прощай?!
– Да, прощай, – твердо заявила я, открывая входную дверь. Переступила порог и осторожно, чтобы не хлопнуть, закрыла ее за собой. И оказалась словно отрезана от части своей жизни.
Я не плакала, но чувствовала себя какой-то прибитой, что ли. В сущности, Ирина оказалась права. Илья не собирался связывать свою жизнь со мной.
Я шла пешком, устала. Увидела знакомый торговый центр, поднялась в кафе на цокольном этаже. В зале были посетители, я села у барной стойки.
– Привет, Люда.
– Привет, Даша, – приветливо улыбнулась мне моя новая знакомая. – Кофе?
– Да, пожалуй. Покрепче.
– Хорошо. Я тут в прошлый раз вещала, какие плюсы в одиночестве… Но все это вранье, – говорила негромко Людмила, готовя мне кофе. – На самом деле хочется близости, радости… да что там, хочется часть финансовых забот на кого-то повесить. Не потому, что сама не могу, а потому что… – Она обернулась, опять улыбнулась. – Потому что мне нравятся мужчины, которые могут заботиться и твердо стоять на ногах.
– Люди ищут радости, – пробормотала я. – Но только это должно работать в обе стороны.
– А что тогда любовь, это счастье или страдание? – хитро спросила Людмила. – Я вот уроки литературы в школе вспоминаю. Вся наша классическая школьная литература – она о том, что любовь приносит страдания, вплоть до психозов, нервных срывов и даже смерти.
– Любовь – это гормоны, – подумав, возразила я, – Дофамин, серотонин, окситоцин… Они отвечают за ощущение счастья. Но если у какого-то из этих гормонов низкий уровень, то человек будет чувствовать себя несчастным, недостаточно любимым.
– Ты ученый по профессии, что ли? – подмигнула мне Людмила. – Но ты права, недаром говорят: любовь – это «химия». Я тут подумала – а можно ли сделать укол с таким веществом, которое вызывает в человеке любовь? Ну вот смотри, столько несчастных и неприкаянных… А укол всем сделали – и раз, они все влюбились и счастливы.
– Вакцина любви? – удивилась я.
– Да! И все довольны и рады, заодно и демографическая проблема решена…
– И ты туда же! – засмеялась я возмущенно.
– Но тут важно все правильно просчитать, – спохватилась Людмила. – Потому что это очень неприятно, когда влюбляешься совсем не в того. Пару лет назад познакомили меня с мужчиной. Обещали, что он весь такой спокойный, адекватный, мечтает о семье… А потом я узнала, что он сидел. По очень серьезной статье. И долго. Я не стала продолжать с ним отношения, сразу сбежала. Может, он и хороший человек, и его даже невинно осудили,
Тут я подумала о том, что совершенно напрасно рассталась с Ильей. Он был совершенно нормальным на фоне всех этих проблемных мужчин из рассказов Людмилы. И чего я вдруг устроила сегодня спектакль при Елене Андреевне?
Людмила продолжила:
– Короче, мне тут посоветовали, что если хочешь познакомиться с мужчиной, то надо завести собаку. Причем какой-нибудь охотничьей породы, дратхаара например. И гулять с ней! На нее клюют охотники. А это серьезное хобби, между прочим. Мужчины-охотники начинают интересоваться собакой, когда ты по улице идешь с ней, спрашивают, носит ли она уток. Ну и всякое такое… А охота – занятие дорогое, повторю. Оружие, джип. Походы в лес, всякие лицензии, сборы. Но! Тут важна именно охотничья порода! Нет смысла знакомиться с другими собачниками на прогулке. Если же ты видишь на прогулке мужика с маленькой собачкой, то, скорее всего, он женат. Это жена купила собачку, шпица или болонку, а муж ее выгуливает. Все эти истории о том, что можно найти кавалера на собачьей площадке, сейчас не работают. Вернее, работают, только не так, как раньше. Но если завести именно охотничьего пса, то дело пойдет…
– Ненавижу охоту, – покачала я головой.
– Я тоже, – выдохнула Людмила. И словно опомнилась: – Ну и вообще… Собака – живое существо. Заводить живое существо ради знакомства с кем-то… Тоже жестоко по отношению к животному. Что с ним потом делать?
– Но можно взять такого дратхаара напрокат. На время, чтобы прогуляться.
– А что, это идея! – вновь восхитилась Людмила.
Мы опять довольно долго с ней болтали в этой день, много смеялись.
Лишь утром, проснувшись, я обнаружила, что подушка у меня вся мокрая от слез. Я плакала этой ночью во сне, оказывается.
Получается, Илья вообще не рассказывал своей матери обо мне. Елена Андреевна ничего обо мне не знала, как и о том, почему моя жизнь сложилась именно так, а не иначе. А уж подколка с ее стороны в мой адрес, про самообразование, вообще верх несправедливости!
Глава 2 Февраль
Ирина по телефону сказала мне, что ей ничего не надо у нее все есть – и еда, и лекарства, она себе на дом доставку заказывает. И вообще, она уже выздоровела, терапевт еще на прошлой неделе подтвердил, что сестра уже незаразная. Но в заключение Ирина все же неохотно призналась, что у нее осталась ужасная слабость после болезни…
– Кузя, если ты уже незаразная, то я к тебе сейчас приду! – обрадовалась я. – Куплю по дороге настоящую деревенскую курицу и сварю целебный бульон, от которого ты сразу встанешь на ноги.
…Сестра и вправду выглядела неважно – какая-то бело-зеленая, осунувшаяся. Пока я варила курицу, Ирина сидела со мной на кухне и рассказывала о причинах своей болезни. Оказывается, Ирина простудилась, когда в очередной раз мыла окна!
– Мыть окна зимой? Безумие. Я читала про твой случай статью… – ворчала я, разбирая свежую зелень. – И что я тебе скажу… Деструктивный перфекционизм приводит к невротизации! Ты понимаешь, что стремление сделать все на отлично достается только ценой своего здоровья?