Одиночка, или В плену Огня
Шрифт:
— Сначала пусть покажет цепочку! — возразила Фина. — У меня пропал медальон, пока я валялась в отключке.
— Тупица! Думаешь, это я его украла?! Бред! — завизжала Ханна.
Девушке удалось вывернуться из захвата Кьелл. Ханна распахнула дверь и выскочила в коридор. Фина помчалась следом.
— Немедленно прекратите! — строго прикрикнула женщина, выбегая в коридор вслед за девушками.
— Мама! Эта психопатка меня убьет! — верещала Ханна, когда Руфине удалось загнать добычу на лестничном пролете первого
Где, будто нарочно, дежурила охрана. Оборотни тут же разняли дерущихся девушек. Фина, сверля диким взором соперницу, скалилась и рычала. Ханна рычала в ответ, но не спешила вынимать золотую цепочку из-под одежды.
— Живо все ко мне в кабинет! — рявкнул ректор Эрлинг, застывший на первой ступени лестницы.
Руфина выдохнула, взглядом обещая Ханне, что их разговор не окончен. А Ханна вздернула подбородок, высокомерно и надменно, словно говоря, что она — пострадавшая сторона.
В кабинет ректора Фину привели под конвоем из двух охранников. Было даже смешно, ведь не станет она сбегать, или бить Ханну на глазах преподавателей, пусть и очень хотелось.
А там, в просторном кабинете у дальнего окна, заложив руки за спину, облаченный в строгий костюм, стоял Ранд Эрлинг.
Стоило девушкам пройти вглубь помещения, как советник изменил позу. Фина невольно обратила внимание на то, что плечи у Ранда широкие, спина прямая, а шея — мощная. И костюм невероятно шел Эрлингу. А еще, застыв и заслонив собой почти весь оконный проем, Рандолф казался Фине далеким и недосягаемым. Чужим.
А ведь еще двадцать минут назад советник, пусть негромко и скупо, но признался, что Руфина — красивая.
Девушка поняла, что внезапно смутилась, покраснела, растерялась. Сейчас все выглядело глупо. Права Ханна, она — тупица, раз не сдержалась и напала на старосту без оснований. Не факт ведь, что там, на золотой цепочке висит именно тот самый кулон, подаренный Эрлингу.
— Я требую исключения Руфины из академии! — начала Ханна, пусть уважительным тоном, но с претензий.
— На каком основании? — негромко произнес …Ранд, даже не обернувшись.
А Фина вздрогнула от скрипучего, морозного голоса.
— Эта психопатка напала на меня! Вот, смотрите! — возмутилась Ханна и моментально подвернула рукав.
На коже предплечья действительно красовались две глубокие царапины. Кровь проступила багровыми каплями, а Фина скривилась, понимая, что под ее ногтями — прямое доказательство небольшой стычки.
— Покажи кулон, Ханна! — вместо оправданий прошипела Руфина.
— Это не он, — негромко произнес Рандолф, все еще не повернувшись к собравшимся лицом, а Фина опешила.
— И все-таки я настаиваю на отчислении, — вновь подала голос Ханна.
— Это не в твоей компетенции, Ханна, — хмыкнул ректор, занял свое место за огромным столом и пристально взглянул на девушку: — Но раз
Ректор вскользь взглянул на Руфину.
— Ты свободна, Кьелл. Советник тебя проводит на случай, если ты не найдешь дорогу самостоятельно, — отчеканил Эрлинг-старший и перевел тяжелый взгляд на Ханну, притихшую и без сил рухнувшую в первое же попавшееся кресло.
Советник Рандолф кивнул и, не вынимая рук из карманов брюк, прошел мимо девушки. А после, придержав дверь, застыл, ожидая, пока Фина покинет кабинет ректора академии. И уже там, в коридоре, тяжело вздохнув, скривился, нависая над Руфиной.
— Ну чего ж ты такая, а? — негромко шепнул советник. — Почему просто не посидела в комнате? На крайний случай, погуляла бы.
— Мне просто стало плохо. Меня Миша повел в лазарет, а там…, — начала оправдываться Фина, а советник нависал над ней.
Руфина задержала дыхание. Сердце вдруг начало колотиться, как чумное. Билось так, словно готово было выскочить из груди. И голова, кажется, начала кружиться.
Ранд закрыл собой обзор, перетянул внимание на себя. Огромный, мощный, пугающий и опасный. Но Фина его совсем не боялась. Ей казалось, что вреда советник не причинит. Ей — однозначно нет.
— Стало плохо? — нахмурился Эрлинг, все внимательнее всматриваясь в глаза девушке, будто пытался что-то увидеть, услышать, распознать. — Сейчас. Выйди через западные ворота. Увидишь тропинку. Иди двести метров. Потом налево. Буду ждать там.
— Зачем? — прошептала Фина сипло. — А запад где?
— Боги! — вздохнул Ранд. — Мало что мерзнешь в любое время года, еще и совершенно не ориентируешься. Западные ворота — это те, что за корпусом общаги.
— За шалашами? А там есть ворота? — удивилась Фина.
Ранд выпрямился, потер переносицу пальцами. Вновь вздохнул.
— Поторопись, Рыжик, — едва слышно пригрозил Эрлинг. — Или сам вынесу на руках тебя у всех студентов на глазах. Готова придумать достойное оправдание?
— Я сама! — вскинулась Фина и, поднырнув под левой рукой советника, помчалась в указанную сторону.
Руфина упрямо шла к нужному выходу. На висках и на лбу проступили капельки пота. Девушка смахнула их рукой, глубже укуталась в теплую куртку и набросила капюшон на голову.
На дорожке, у самого дальнего шалаша встретилась девчонка из группы. Фина не вспомнила ее имени, кивнула в ответ на негромкое приветствие. Охраны здесь не было. Вход никто не охранял. Да и вообще казалось, будто по этой тропе сто лет никто не ходил. Следы заканчивались рядом с последним шалашом, а дальше — только нетронутый снег и скрипучий засов, который Фина с трудом отодвинула.