Одиночка
Шрифт:
— Помнишь, я говорила тебе, что тюль хочу поменять. Сейчас как раз захожу в магазин штор.
Хватаюсь за ручку и прикрываю глаза в облегчении. Успела. Компромисс между правдой и ложью нельзя назвать враньем. И я действительно давно хочу выбрать новый тюль взамен испорченного — просто никак руки не доходили.
— Ты долго там будешь? — спрашивает Дима, не заметив нервного дребезжания в моем голосе. — Я тоже еще не завтракал. Давай заберу тебя, как закончишь, и вместе поедем в «Лардин».
Я ловлю на себе вопросительный взгляд девушки-консультанта, очевидно
При упоминании нашей кофейни в груди теплеет. «Лардин» — мое любимое место для завтраков. Там вкусный кофе и лучшие горячие сэндвичи с лососем и индейкой. Дима, конечно, об этом помнил, когда предложил.
— Я с удовольствием, — отвечаю, отворачиваясь от девушки. Словно она может знать, что произошло за полчаса до этого разговора, и мысленно меня осуждать. — Я здесь минут на двадцать, не больше.
Диктую Диме адрес. Хватит с меня погони за призраками прошлого, которая все равно ни к чему не приведет. Сегодня я попробовала и в очередной раз облажалась. Отныне буду смотреть только вперед.
Дима приезжает минут через сорок: добраться на другой конец города раньше у него физически нет возможности. К этому времени я успеваю перебрать кучу тканей, от шифона до органзы, пообщаться с владелицей салона и импульсивно заказать новые портьеры, которые не слишком нужны.
— Благодарим за визит, — провожает меня механический голос девушки-консультанта. — Будем рады видеть вас снова.
Дима припарковался у самого входа, хотя куда проще было остановиться вдоль дороги. На пятачке возле магазина даже вдвоем стоять тесно, не то что на машине развернуться.
— Привет, — здороваюсь я и, резко смутившись, быстро целую его в щеку. — Спасибо, что приехал.
Дима улыбается, но видно, что и он не совсем знает, как себя вести. Мы вступаем в новый этап отношений, с откатом назад, и оба прощупываем почву.
— Выбрала шторы? — спрашивает он, оглядывая стеклянную витрину магазина.
Мне чудится, что Дима пытается рассмотреть, был ли там еще кто-то, но списываю это на паранойю.
— Да. Смотрела тюль, а в итоге заказала портьеры. Значит, едем в «Лардин»?
Немного странно это все. Сидеть в знакомом до мелочей салоне порше, смотреть в лицо, изученное вдоль и поперек, и ощущать, будто знакомишься с ними заново. Это, конечно, пройдет со временем. Мы с Димой оба будем стараться.
— Да, в «Лардин». — Дима смотрит на меня с вопросительной улыбкой. — Я же сказал. Или ты передумала?
— Я нет, но вдруг ты передумал, — замечаю я и отвожу глаза. Потому что говорю далеко не о завтраках.
Кажется, Дима уловил двусмысленность вопроса, потому что в следующую секунду кладет ладонь мне на колено и тянет к себе.
— Нет, не передумал. — Его теплое дыхание со вкусом жевательной резинки касается моих губ, с каждым мгновением становясь все ближе. — С чего бы?
Я закрываю глаза и позволяю себя целовать. Приятно, тепло и по-прежнему странно. Еще недавно я словно находилась в эпицентре землетрясения, рискуя быть погребенной под
Глава 28
Неделю спустя
— Как думаешь, джинсы надеть или юбку? — спрашиваю я, неспешно крутясь перед Димой, уставившимся в ноутбук. Я заблаговременно выбрала юбку, которая идеально сочетается с топом, но все равно уточняю, чтобы показать, как я ценю его мнение.
Наша первая неделя после воссоединения походила на семидневный медовый месяц: после работы Дима вез меня в какое-нибудь романтическое место вроде уютного ресторана на набережной или приглашал в кино, а после мы прогуливались на свежем воздухе, и, чтобы не замерзнуть, выискивали глинтвейн — для Димы разумеется безалкогольный.
Опаска, что одним утром он проснется в дурном настроении и обвинит меня во всех смертных грехах, понемногу стала меркнуть. Наш, пусть и короткий разрыв, многое расставил на своим местам: Дима перестал бросаться беспочвенной ревностью, а я по-новой смогла оценить все, что стала принимать как само собой разумеющееся и чего едва не лишилась: его заботу и романтические жесты, наши разговоры и отсутствие дрязг. Про Адиля почти не думала. Я ведь не конченая эгоистка: понимаю, каких трудов стоило Диме меня простить и каждый день не оглядываться назад. А если он смог заставить себя смотреть только вперед — значит смогу и я. А иначе для чего человеку даны воля и сила?
— Юбка мне очень нравится, зай. Попа такая аппетитная.
На короткую секунду взгляд Димы меркнет, становясь задумчивым, но в следующее мгновение вновь просветляется.
— Идем? — захлопнув ноутбук, он поднимается и смотрит на наручные часы. — Сбор в семь. Сейчас без двадцати.
Сбор — это встреча с друзьями в баре, перед которой я сильно нервничаю. Чувствую себя опальной королевой, которую уличили в измене, и которая вынуждена держать лицо перед двором. Было бы гораздо проще, если обо всем знал только Робсон, умеющий о хранить тайны. Но о случившемся знает Сеня, который, помимо того что осуждает меня, не славится способностью держать язык за зубами. И Диму в этой ситуации не упрекнешь. Да и как? «Как ты посмел рассказать кому-то, что я тебе изменила?»
Как только мы входим в бар, я машинально вцепляюсь в Димину руку. Мне нужна поддержка, чтобы предстать перед сидящими за столом без желания прятать глаза. Помимо Робсона и Ани, там будет Андрей и Артур. Вдруг и они знают? Вот это будет удар ниже пояса.
Правда совсем скоро ладонь Димы приходится отпустить, чтобы дать ему поздороваться с ребятами. Так я остаюсь без поддержки. Сеня сухо кивает мне, давая понять, что ни о чем не забыл, Андрей здоровается бодрее, но по тому, как быстро он переключается на разговор с Артуром, я начинаю подозревать, что и он в курсе.