Одинокие души
Шрифт:
ногах, пошатываюсь и неуклюже выравниваюсь. – Инициация перенесена на конец
ноября, но это не значит, что стая перестанет собираться. Каждое третье воскресение мы
ходим в бар рядом с набережной, и ты приглашена.
– Что, уже смирился с тем, что я одна из вас? – мой голос дрожит, но я надеюсь, он не
заметил.
– С этим нельзя смириться. Ты всегда останешься для меня чужачкой. – Я собираюсь, ответить что-то едкое, колкое, но вдруг замечаю, как дергается уголок его губ,
– Но раз я решил стать твоим личным телохранителем, я
должен находиться рядом. А рядом - это на расстоянии нескольких метров друг от друга.
Не больше.
– Мне не нужен телохранитель. Я не такая слабая, как ты думаешь.
– Отлично. В таком случае, телохранитель нужен мне.
– Что ж, - внутри взрываются огромные шары с горячей жидкостью. Они ошпаривают
органы, и мне становится так жарко и душно, что я мгновенно забываю о холоде.
Практически не могу дышать, держусь на плаву лишь за счет сохраненного секундой
назад кислорода. И это ощущение не покидает меня вплоть до того момента, пока я не
договариваю фразу. – Тогда ещё встретимся.
– Не сомневаюсь в этом.
Макс закрывает окно, и я резко отворачиваюсь. Не могу больше смотреть на него, просто
не нахожу сил. Стремительно иду в больницу, прижимаю к себе руки, и отказываюсь
осмысливать произошедшее. Ладони вспотели. Вытираю их о штаны и громко выдыхаю.
Слишком странно, слишком просто. Не бывает такого, что ты не знаешь человека, а потом
внезапно перестаешь дышать в его присутствии. Не так быстро! Не так скоро!
Я вхожу в больницу, и на пороге случайно сталкиваюсь с женщиной. Тело отвечает на
удар, и ноет, словно ребенок, которого разбудили. Мышцы шеи схватывает легкая
судорога, и мне трудно шевелить головой. Прикусываю губу. Моргаю и пытаюсь взять
себя в руки. Выпрямляюсь, так сильно, как могу, иду мимо охранника и замечаю, как он
выходит на середину прохода, чтобы перегородить мне путь.
Сердце подпрыгивает.
– Куда направляемся? – его голос тяжелый, прокуренный. Я поднимаю взгляд и замечаю
седые усы, широкие брови и низко посаженные глаза. Сглатываю.
– Я иду в палату.
– Время для посещений закончилось полчаса назад. Так что не судьба.
– Вы меня не поняли. – Отрезаю я, и выдыхаю. – Я направляюсь к себе в палату. Выходила
подышать.
– Неужели? – охранник устало выдыхает. – Имя. Фамилия?
– Лия Бронская.
– Так-так, - мужчина смотрит в толстую тетрадь и ведет по колонке пальцем. – Есть такая.
И почему ты выходила? Пациентам, которые лежат в твоем отделении, запрещается
покидать территорию больницы.
– Ну, а мне разрешили.
– И кто же?
– Родители, - лгу и не краснею. – Они здесь работает. Бронский Андрей Александрович и
Бронская Вероника Николаевна.
Неожиданно охранник усмехается и громко захлопывает тетрадь. Я дергаюсь и поджимаю
губы.
– Они хотя бы сами об этом догадываются? – Хочу ответить, но вместо этого устало
выдыхаю. Конечно, они понятия не имеют, что я выходила. Начинает болеть голова. Я
морщусь и вновь смотрю на мужчину.
– Пожалуйста, пропустите меня. Этот день был долгим. Я очень устала.
– Ну и кто тебе виноват, что ты не отдыхала в палате?
– Прошу вас. – Возможно, я унижаюсь, но сейчас меня это не волнует. Голова кружится, кружится, кружится. Наверно, так на мой организм действует запах лекарств и старой
мебели, который встретил меня с распростертыми объятиями уже на пороге. – Такого
больше не повторится. Я обещаю.
– Ты же понимаешь, что я должен вызвать твоих родителей?
– Не надо. Они не поймут.
– Прости. – Охранник тянется рукой к рации, но я неожиданно хватаю его за запястье. Он
удивленно вскидывает брови, замирает. Мне самой не по себе, и поэтому я неуклюже
разжимаю пальцы и испуганно выдыхаю.
– Пожалуйста. Прошу вас, не делайте этого. – У меня в запасе ещё несколько секунд, прежде чем он вновь решит сообщить о моем побеге, и я выпаливаю.
– Ко мне приезжал
мой парень. Родители не одобряют его, и на этой почве мы сильно ссоримся. Поймите, если они узнают, что он приезжал навестить меня, нам больше не разрешат видеться!
Умоляю, мне не выдержать этого!
О да. Актриса из меня прекрасная. Врать я всегда умела, но это что-то новенькое.
Охранник цокает, и недовольно складывает на груди руки.
– И мне от этого что? Девушка, есть определенные правила и…
– Прошу вас! – перебиваю я, и пытаюсь сделать жалостливый вид.
– Пожалуйста. Я больше
никуда не уйду. Обещаю! Только позвольте меня вернуться в палату. Мама скоро придет на
работу, и она захочет навестить меня. Если меня там не будет…, - я наиграно прикусываю
губу и отвожу взгляд в сторону.
– О боги, - хрипя, протягивает мужчина и внезапно раскидывает руки в стороны. – Чтобы
больше не попадалась мне на глаза, ясно?
Я киваю и благодарно улыбаюсь.
– Спасибо вам большое.
– Иди уже! – он переминается с ноги на ногу и бормочет. – Молодежь.
– Спасибо, - вновь кричу я, и срываюсь с места. Надо идти как можно быстрей, пока он не
передумал, но головная боль перерастает в нечто большее. Я чувствую, как немеют ноги, и