Одинокие души
Шрифт:
неизвестным препятствием, из-за которого теперь на моем виске красуется белый шрам.
– Наташа, - незнакомка улыбается и подходит ко мне. – Приятно увидеть тебя вживую, а не
через стекло автомобиля.
– Взаимно. – Я нахожусь на грани странных чувств. Мне хочется или орать от злости или
смеяться от безумия. Пока не знаю, что выиграет. – И о чем же надо было думать, чтобы
добровольно встать посреди дороги?
– О многом.
– К примеру?
–
– Мести? – я фыркаю. – Как низко. А более возвышенной цели не нашлось?
– Пока нет. – Девушка кашляет и изящно протирает рукой рот. – Не вовремя заболела. Но и
такое бывает. В конце концов, на улице приближается зима.
– Будем говорить с тобой о погоде?
– А о чем хочешь поговорить ты?
– Ну, не знаю, - я пожимаю плечами и нервно улыбаюсь. – Например, о том, как такая как
ты, смогла подчинить себе двух качков из лицея?
– Я никого не подчиняла. – Поясняет Наташа. – В нашей семье нет такого понятия, как
повиновение. Все делают то, что считают нужным.
Я на мгновение задумываюсь, складываю пазлы воедино.
Итак, моя сестра связалась с ещё одной стаей, которая, придется отметить, называет себя
немного по-другому, более цивилизованно.
Семья.
Оглядываюсь и сжимаю губы.
Я в логове противника. Здесь темно, потому что мало окон. Пахнет гарью и алкоголем.
Стены бетонные, крепкие, лампы – с синей подсветкой. Где же я?
Выдыхаю. Придется развязать этой красавице язык.
– Только не говори, что ты предводительница этой семьи, - осторожно протягиваю я.
– И не скажу. Это не так.
– Тогда кто?
– Ты, Кобра, никогда не умела сдерживать себя, - улыбается девушка и подходит ко мне так
близко, что я улавливаю в воздухе запах её лавандовых духов. – Вечно задавала вопросы, пыталась навязать всем своё мнение…
– Как же так вышло, что все знают, кто я, а я – нет.
– Не нужно было падать с крыши.
Я уязвленно замираю, но всё же выдавливаю улыбку. Эта игра перестает мне нравиться.
– Здесь душно, - отрезаю я. – Может, открыть окно?
– Серьёзно? – Наташа хитро сужает глаза. – Не думай, что я идиотка. Любой звук сможет
рассказать тебе о нашем местоположении гораздо больше, чем я или некто иной в комнате.
– А в чем прок скрывать адрес этого помещения?
– Она скрывает не только адрес, - невнятно протягивает Кира, и я поворачиваю голову в
сторону подруги. Решила заговорить? Наверно, взяла себя в руки. Рыжая подходит к
блондинке и резко стаскивает с её лица мешок. Глаза девушек встречаются, и между ними
проносится нечто странное, тяжелое, полное сожаления, обиды и злости. – Правда,
Наташа?
– По-моему, ты постарела, - делает вывод Рыжая.
– Просто не верится. – Не обратив внимания на сарказм, протягивает Кира и нервно
поджимает губы. – Как ты могла так поступить?
– Не тебе судить меня.
– А кому же?
– Кому угодно, но только не тебе!
– Вы знакомы? – я чувствую себя отсталой, и начинаю злиться. Это колоссальное
неведение сводит с ума.
– Были знакомы, - поправляет меня Наташа. – Многое изменилось с тех пор, как мы
перестали общаться.
– Что именно?
– Какая разница? Это не вечер встреч, так что перейдем к делу. – Рыжая поправляет тугой
хвост и тяжело выдыхает. – Ты, - она смотрит на меня. – Ты уничтожила деньги, а они
были нам нужны.
– Не стоило втягивать мою сестру, - решительно отрезаю я. – Вы сами нарвались на
неприятности.
– Мне плевать на твои сердечные травмы, Кобра. Мне нужны деньги! Сейчас! Мне нужны
эти гребанные сорок пять тысяч! Это вам так повезло. – Она нервно усмехается и начинает
расхаживать из стороны в сторону.
– Предводители – сыновья сноба, который сидит на
целой куче денег. Вы не задумывайтесь над тем, как сложно их достать. А ведь без них нет
семьи. Без них не снять гоночный корт, и не заплатить за аренду вокзала. Без них не
вызвать врача и не оплатить свет и воду в логове.
– Откуда эти деньги у Карины? И почему она прятала их на детской площадке?
– А ты теряешь хватку…
– Объясни!
– Ну, а как ты думаешь? – Наташа останавливается передо мной и взмахивает худыми
руками. – Деньги твоя сестра стащила из копилки родителей. Где она ещё могла их взять?
– О, боже мой, - я испуганно замираю, и внезапно понимаю, что уничтожила сорок пять
тысяч, которые принадлежали моей же семье. – Твою мать.
– Вот и я о том же.
– Но почему Карина? Почему мы?! У меня в семье не так много денег, что мы смогли
оплатить все ваши расходы.
– Со всех по чуть-чуть, и вот уже что-то.
Я презрительно смотрю на Рыжую, и горю от злости. Возникает непреодолимое желание
вскочить со стула и врезать этой идиотке по лицу, но я связана, я вновь беззащитна и
беспомощна.
– Безумие! – взрываюсь я. – Что вы себе позволяете? Какое имеете право угрожать мне и
моей семье?
– Не строй из себя жертву, Кобра.
– Не называй меня так! Моё имя – Лия.
– Это было твоим именем. – Усмехается Наташа. – Ты перестала быть человеком в тот