Одинокие ночи вдвоем
Шрифт:
– Лиза, ты говоришь очень страшные вещи…
Она не часто так делала, помогала кому-то скрыться, спрятаться, сбежать, раствориться в пространстве, но каждый раз считала, что выполняет свой человеческий долг. Лиза знала, что такое тюрьма, ей нередко приходилось навещать там своих клиентов, а потому старалась сделать все возможное, чтобы человек, который, по ее мнению, невиновен или же достоин прощения, оставался на свободе.
– Тогда звони! – подтолкнула я ее. – Звони, пока его не загребли…
– Глаша, тебя ждут в лаборатории, я обещала им отпечатки пальцев
– Значит, Ананьев сдержал свое слово и занялся возвращением Дининой квартиры ее законной владелице… Нашел этих людей, которые кинули Дину, и заставил вернуть квартиру… Скорее всего, он готовил Дине сюрприз…
– Жаль только, что он не успел оформить до конца дарение этой квартиры Дине… Да и Дина ничего не успела узнать… Сбежала, не дождавшись самого главного… Хорошо, я звоню Орешину… Постой, вы же только что были у него! Как он там? Вы же сообщили ему о смерти Дины? Как он отреагировал?
– Он выглядит ужасно, думаю, ничего не ест, так сильно похудел… Сказал, что его после этого убийства не оставят в покое…
– Хорошо, разберемся…
Лиза позвонила Орешину, приказала, даже не дав ему произнести слово, чтобы он немедленно выходил из квартиры и ждал нас возле дома. Чтобы был осторожен и внимателен, поскольку за ним в любое время могут приехать из милиции или прокуратуры. Мне нравилось умение Лизы разговаривать с людьми. Я была в восторге от того, как она владеет своим голосом, как пользуется точными, соответствующими данному моменту, интонациями.
Было кое-что еще, что мешало мне сосредоточиться на главном – на своей работе и анализе всего того, что происходило, можно сказать, на моих глазах. Адам. Его молчаливость и испуганный взгляд. Казалось, он находится в состоянии хронического шока. Мне было жаль грузить его своими проблемами и принуждать слушать и видеть то, к чему он не готов.
Поэтому, когда мы на какое-то время остались одни (Лиза отошла в сторону, чтобы поговорить по телефону), я нежно взяла Адама за руку и спросила, заглядывая ему в глаза:
– Адам, ты как?
– Я? Не знаю… – честно признался он. – Понимаешь, раньше, когда я видел вас с Лизой у нас в ресторане, таких нарядно одетых, гламурных, я бы даже сказал, мне казалось, что ваша жизнь интересна, комфортна… Лиза – адвокат, и я всегда думал, что адвокаты больше занимаются бумажной и умственной работой, в крайнем случае могут встретиться со своим клиентом в тюрьме (это самое страшное и неприятное, особенно для женщины). Ну, еще в зале суда, что тоже тяжело и напряжно. Но чтобы колесить по провинции, собирая трупы и занимаясь вообще непонятно чем… Как Лиза, адвокат, вышла на Дину Каракозову?! И с какой стати она занимается анализом личной жизни этой, в общем-то, гулящей женщины, расспрашивая о ней аллерголога… Я не понимаю вот этого вот. Теперь мы съездили в Чернозубовку, случайно наткнулись на труп фермера Ананьева… Для меня все это нереально, понимаешь? Мне кажется, что еще немного, и я потеряю сознание или просто ощущение реальности…
– Это как цепочка, Адам. Сначала нас позвал Орешин. Думаю, он и сам не знал, чего от нас хочет, пока не объяснил, что подозревает, что его жену Машу убили…
Я терпеливо объясняла Адаму цепь событий, размышлений, предположений, понимая, что теперь, когда мы вместе, он все равно будет в курсе всех наших дел. Так пусть привыкает.
– Еще мне становится как-то не по себе, когда я думаю о том, что на вашем фоне я сам себе кажусь слабым и трусливым…
– А мне совестно, что я потащила тебя с собой, – призналась я.
Так, воркуя и обмениваясь ощущениями от всего увиденного и происшедшего на наших глазах, а также оценками событий, мы дождались, пока Лиза закончит разговор по телефону, после чего расселись по машинам – Лиза поехала спасать Орешина в Иловатске, а мы с Адамом помчались в город, в лабораторию, где ждали отпечатки пальцев Оли Каракозовой, Валентина Юдина и Вадима Орешина.
Глава 19
Весь вечер мы с Адамом приходили в себя и поджидали возвращения Лизы. Мне показалось даже, что после всех событий Адам стал относиться ко мне по-другому. Не сказать, чтобы он зауважал меня за мою причастность к той сложной следовательской работе, которую вела Лиза, но то, что его интерес ко мне повысился, это точно.
Я же, несмотря на бурные события, чувствовала себя превосходно от сознания того, что мы с Адамом вместе. Что по квартире расхаживает в домашней одежде мужчина, которого я люблю и один вид которого приводит меня в восторг. Мы стали парой, семьей, любовниками, сообщниками и просто близкими людьми. И все это случилось так стремительно, что я продолжала еще смаковать каждую прожитую с Адамом минуту.
Мне нравилось в нем все. И его красивый благородный профиль, и густые вьющиеся волосы, и светящиеся умом карие глаза, полные и всегда готовые поцеловать меня губы…
После ванны, которую мы принимали вдвоем, я стала готовить ужин, Адам же расположился с блокнотом за столиком и принялся что-то чертить, писать…
– Адам! – крикнула я из кухни, пытаясь перекричать шипенье жарящихся бараньих котлет. – Что ты все пишешь? Черновик твоего заявления об увольнении из ресторана? Хочешь перейти к нам? К Лизе? Скажи, у нас интересная работа?!
Он возник на пороге, вид у него был задумчивый. Он слегка покусывал кончик ручки.
– Хочу выяснить, кто же мог убить и Дину, и Ананьева. Получается, что они оба кому-то сильно помешали.
– Адам… – Я состроила гримасу и приложила указательный палец к губам, словно призывая его говорить потише, как будто поблизости мог находиться кто-то посторонний. – Ясно же, что Орешин. Больше некому… Просто он сам уже этого не помнит. Мы с Лизой уже сталкивались с подобными историями. И она защищала женщину-убийцу, которая зарубила топором мужа-тирана.
– И что, защитила?
– Защитила. Женщине дали условный срок, и она вернулась к своей крошечной дочери… А спустя полгода вышла замуж за хорошего человека.