Одинокий демон. Тетралогия
Шрифт:
Умею не умею, но вот пришлось. Ничего. Жив. И намереваюсь жить дальше…
– Скоро уже! – отрывая меня от созерцания неспешно ползущих мимо окна придорожных кустов, сказала сидящая рядом Амали. – Когда мы приедем домой, я тебе покажу свою комнату. Она у меня большая и красивая. Тебе понравится!
Даже если не понравится, придется сказать, что нравится. Других вариантов, я, так понимаю, быть не может, подумал я, глянув на улыбающуюся милой старушечьей улыбкой Таурэтари. Она сидела напротив и всю дорогу с умилением на нас смотрела.
– У
Ну, если папа у нас король, то почему бы дочурке не иметь шкафчик игрушек?
– А хочешь, я тебе подарю куклу? Любую! Какую захочешь!
Девочка повернулась ко мне. Глаза ее горели азартом.
– А если мне понравится твоя… самая любимая? – с невинным выражением лица поинтересовался я.
Амали нахмурилась и задумалась.
– Дам тебе совет, – заговорщицки наклоняясь к ее уху, негромко сказал я, – перед тем как приглашать меня в гости, спрячь сначала свои любимые игрушки, а потом приглашай…
Амалира вытаращила на меня глаза, забавно приоткрыв рот.
– Тетя плохому не научит… – улыбнувшись, не удержался я от дальнейшего развития своей мысли, несмотря на сидящую напротив удивленную таким советом бабушку. – Учись. Взрослые называют это дипломатией…
Девочка глубоко задумалась, забавно сморщив лоб. Ну и славненько. Чем больше она будет думать, тем меньше она будет говорить. Уши-то у меня не казенные! Кстати, об ушах. Выяснил я, какой они должны быть формы. Почти как у людей, но верхний край чуть острее. В общем, со своими я угадал. Прятать не нужно…
Карету качнуло. За окном кареты появился и исчез, промелькнув, дом. За ним еще один. И еще…
О! Вот и домики пошли! Лес – это, конечно, хорошо… Экология там всякая, свежий воздух, но, пожалуй, урбанизация мне больше по душе…
Яркое солнце в прозрачно-голубом, слегка выцветшем августовском небе. Дворец. Размерами и архитектурой весьма уступающий своему человеческому собрату в столице империи. Площадь перед дворцом, мощенная ровной плиткой из светлого камня. Три длинные линии почетного караула эльфов в серых, шитых серебром парадных одеяниях. Поблескивающий на солнце начищенный металл. Раскатанная вдоль строя толстая, ярко-зеленая ковровая дорожка. На одном ее конце – слегка запыленная карета, с четверкой переступающих с ноги на ногу лошадей серой масти. С другой стороны – владыка Рассветного леса, за спиной которого его сановники с торжественными и, пожалуй, слегка растерянными лицами.
По дорожке, мягко ступая высокими каблуками и держа абсолютно прямо спину, уверенно идет девушка с сияющими золотом волосами. Окинув взглядом замерший и, похоже, даже не дышащий караул, она подходит к владыке и останавливается, вопросительно смотря на него ярко-зелеными глазами. Несколько мгновений они смотрят друг другу в глаза. Секунда, другая, и владыка склоняется перед ней в глубоком поклоне. Сановники за его спиной повторяют его движение.
Выпрямившись и глядя в лицо гостье, он произносит звонкую
Видно, что девушка не поняла. Немного наклонив голову к правому плечу, прищурившись, она прислушивается, задумавшись на несколько мгновений и наконец произносит в насторожившейся тишине:
– Пожалуйста, повторите еще раз…
Звонкая фраза вновь взлетает к прозрачному небу.
Девушка чуть склоняет голову и улыбается краешками губ:
– Приветствую и благодарю тебя, владыка Рассветного леса! – медленно произносит она на древнеэльфийском, так, словно давным-давно на нем не говорила и теперь вспоминает. – Я принимаю твое приглашение. Я вступлю под сень деревьев твоего леса.
За спиной золотоволосой девушки с легким хлопающим звуком распахиваются огромные белые крылья…
День рождения
– Отец, у меня скоро день рождения…
Принц Диний произнес это как бы между прочим, словно эта мысль так, случайно, пришла ему в голову. А на самом деле он полностью поглощен другим. Наблюдением за вольтижировкой молодого жеребца с черной атласной шкурой. Облокотившись на деревянные перила площадки, принц вместе с отцом смотрели на загон.
– М-да? – отсутствующе отозвался Хайме, не отвлекаясь от движений коня и наездника. – И… что? До него ведь почти месяц с лишним.
– Я подумал, что гостей ведь нужно предупредить заранее…
– Да ну? – не поверил император, переведя взгляд с коня на сына и с удивлением посмотрев на него. – Тебе ведь всегда было все равно, кого пригласят? И когда пригласят!
– Ну… мне вдруг подумалось, что если это мой праздник, то мне следует отнестись к его проведению более ответственно. Проследить за подготовкой. Ведь приглашенным нужно время, чтобы собраться. Не в последний же момент они будут все делать!
– Разумно, – согласился Хайме, кивнув головой, – слышу слова взрослого человека. Я скажу Робэрто, пусть перепишут прошлогодний список и дадут тебе. Посмотришь. Кого добавишь, кого вычеркнешь…
Произнеся это, Хайме отвернулся от сына, вновь наблюдая за жеребцом. Однако в уголке рта императора появилась ухмылка, а в слегка прищуренных глазах – смешливые искорки.
«Похоже, это было вступление, – подумал он, – посмотрим, чем он его закончит…»
Долгая пауза. Наконец принц не выдержал.
– Знаешь, отец, – задрав голову в небо и совершенно равнодушным тоном, словно о каком-то пустяке или незначащей вещи, заговорил он, – как ты смотришь на то, что я в этот список внесу Стефанию Терскую?
Пользуясь тем, что сын не видит его лица, Хайме ухмыльнулся. Вот, значит, к чему этот разговор! Что-то в этом роде он и предполагал…
– Стефанию? – с наигранным удивлением повернулся он к Динию. – Терскую? Но ты же знаешь, что ей запрещено появляться во дворце. Ты забыл?
– Отец! Ведь ты можешь приказать. И ее пропустят.