Одинокий демон. Тетралогия
Шрифт:
– Всякая душа может получить покаяние!
– О, несомненно. И после покаяния загубленные ими души тут же восстанут из могил живые и здоровые…
Голос магистра переполняла ирония.
– Я не буду говорить с тобой о душе, некромант. Ты уже давно умер и проклят навек. Ты сам знаешь это. Но все равно тащишь за собой в бездну других. Ты погубил невинное дитя, толкнув ее на путь соблазна повелевать жизнями других…
Голос, идущий от двери, был ровен и спокоен.
– Увольте меня от ваших проповедей! – пренебрежительно усмехнулся магистр, махнув рукой. – Всякий раз, когда я слышу подобное, мне кажется, что говорящий бредит!
– Твой разум закрыт для сокровенного знания.
– Мои мозги на месте. И прекрасно понимают, что им рассказывают сказки, которыми вы кормите всех
– А документы у вас есть? Разрешение… – вкрадчиво прозвучало от двери.
– А как вы думаете? – с иронией ответил вопросом на вопрос магистр.
– Покажите.
– С каких это пор служитель ордена требует документы у магов? Я что, чего-то не знаю?
– У вас нет документов.
– Посетите начальника тюрьмы и спросите их у него. Его можно найти: длинная лестница наверх, потом справа длинный-длинный коридор, перейдете большой двор, серое здание и на второй этаж. Думаю, что немного подвигаться вам не повредит. Движение – это жизнь. Вы же боретесь за жизнь, не так ли? – В голосе магистра была неприкрытая издевка.
– Да, мы боремся за жизнь, в отличие от вас… Я знаю, где кабинет начальника тюрьмы. Обязательно посещу его.
– Ни секунды в этом не сомневаюсь, отец.
Стукнув, дверь закрылась. Маги вновь остались одни.
– А… что тут делают орденцы? – непонимающе спросила Стефания, поворачиваясь к магистру. – В тюрьме?
– Облегчают путь к Хель всякой мрази, – презрительно усмехнулся Николас, – душа и все такое… Заодно всякие секреты, пожертвования и места кладов от приговоренных воров и разбойников, в обмен на обещание легкого пути. Ладно, пойдем! А то тут воняет.
Эри
«О, альма-матер! Прими своего вернувшегося студиозуса под благостную сень твоих стен!»
Я ерничал, стоя в тени главного учебного корпуса, и, задрав голову, смотрел на острый конек его крыши, четко вырисовывающийся на фоне голубого неба. Прошло уже почти два месяца, как я выбрался из леса, и вот, наконец, столица! Ничего интересного за эти два месяца абсолютно не произошло. Дорога, дорога и еще раз дорога. Где-то грязная, где-то пыльная, по большей части тряская и абсолютно скучная. Случайные попутчики в дилижансах, убивающие время за бессмысленными и скучными разговорами. Один раз, правда, удалось послушать то, что заинтересовало меня, – последние столичные сплетни. На постоялом дворе встретились какие-то дальние родственники, едущие в сторону столицы, и те, которые только что из нее. Естественно, без пересказа новостей встреча обойтись не могла. Ну и я послушал, благо за соседними столами сидели. Про праздники в честь эльфов и последующие безобразия, последовавшие вслед за их приездом, я слушал вполуха, поскольку эти новости для меня были уж не такими и новыми, а вот сплетня про то, что принц привел во дворец темную невесту, которую ее родители выгнали потом взашей, меня заинтересовала. Как и все последующие подробности на эту тему, многие из которых звучали слишком невероятно, чтобы быть правдой.
«Все-таки Стефи ромашка! – подумал я, жуя пирожок и задумчиво оглядывая грязный потолок придорожного трактира. – А ведь я ее предупреждал, чтобы, перед тем как что-то делать, думала! Но нет, похоже, не судьба… Сидит теперь небось вся в соплях и травят ее все кому не лень… Белая и пушистая повелительница Тьмы…»
Вот, пожалуй, и все, что было интересного в дороге. Путешествовал я в дилижансах под видом студента. Дилижансы – дешевый вид транспорта. Социальная ступень между откровенной голытьбой и бедными. Для благородных – ездить в таком не комильфо. У них все свое должно быть – лошади, кареты, возницы и конюхи. Дворянин поедет в дилижансе только в случае крайней нищеты, делая при этом вид, что он тут «ну совершенно случайно»! Видел я одного такого. Весьма забавно выглядел. Меня же вопрос ранга совершенно не жал. Студентам было допустимо ездить. Да и мне было все равно. Кто меня тут потом вспомнит? А при выборе между каретой и лошадью карета выигрывала по комфорту. Поэтому я спокойненько нацепил на себя значок факультета целителей и отправился
Завернул по дороге к одному из магистров, рекомендованных ректором. Сделал крюк, чтобы «поцеловать дверь». Маг уехал куда-то в гарнизон, планируя вернуться эдак через полгода, к весне. Ну я «поцеловал», плюнул и поехал дальше, в столицу, решив, что такие встречи нужно обязательно обговаривать заранее. Ибо тут такие дороги и транспорт, что просто так не намотаешься.
Первым, на кого я наткнулся, пройдя ворота университета, была Алистера.
– Графиня, вы с каждым днем все прекраснее и прекраснее! – сделал я комплимент, галантно поклонившись.
Она на меня вытаращилась как на говорящее дерево, гуляющее корнями по улицам. Я не стал дожидаться, пока у нее замкнет в голове и она чего-нибудь скажет в ответ. Вдруг гадость какую-нибудь? Настроение испортит. А у меня сегодня прекрасное настроение! Я улыбнулся Алисточке в тридцать два зуба и пошлепал к ректору, надеясь, что мне там обрадуются больше, чем на воротах. Увы и ах! Я ошибся. Ректор впал в ступор почти так же, как и графиня. По глазам было видно, что он мне совсем не рад.
«Какие же кругом черствые люди!» – подумал я с улыбкой про себя, серьезно глядя на озабоченное лицо Мотэдиуса.
Ну никто не хочет вскрикнуть при виде меня: «Хай, привет! Как дела?» Однако, думаю, что все же одна личность мне обрадуется…
Похоже, ректора больше всего интересовало, куда делась Эриэлла? Поскольку свой первый вопрос он задал об этом.
– Так… – неопределенно сказал я, демонстративно наматывая на правый указательный палец отсутствующий локон, – как-то все само собой рассосалось… Проснулся утром, и вот я – снова я!
Я лучезарно улыбнулся ректору, предлагая ему разделить мое солнечное настроение, но у него было «дождливо».
– Хм… рассосалось? – насупив брови и хмуро глядя на неспешное вращение моего пальца, произнес он. – Как такое возможно?
– Алатари его знает… – туманной фразой ответил я.
– Алатари?!
Вскинувшись, ректор уставился мне прямо в глаза. Я снова ему улыбнулся, постаравшись сделать это как можно кокетливей, как сделала бы это Эриэлла.
– Ага, – подтвердил я и задал вопрос: – Господин ректор! Перед моим отъездом мы говорили о моем допуске в архивы. Что-то изменилось… с той поры?