Одинокий орк: Странствия орка; Возвращение магри. Дилогия
Шрифт:
— Надо бы добавить, — улыбнулся орк. — Хотя бы десять… Нет, пятнадцать монет!
Коротышка изобразил глубокий обморок, отягощенный сердечным приступом.
— Две, — прохрипел он.
— Двадцать!
Брехт даже подпрыгнул — голос подала Сорка.
— Что?
— Двадцать пять, — не моргнув глазом, продолжила девушка. — В качестве аванса!
Коротышка забился в судорогах.
— Тогда вы свободны, — вздернула носик девушка. — Отпусти его, Брехт! Он сам не понимает своей выгоды!
Брехт убрал ногу и выжидательно уставился на Сорку. Та ответила ему умильной улыбкой дочери-подростка, в
— А, г-гоблин, — негромко рыкнул он (настоящие гоблины тут же испарились) и за шиворот выдернул на свет того самого коротышку, слегка приложив его макушкой о край столешницы, после чего спокойно подсадил на стол. — Ну?
Коротышка поелозил немного на столешнице, вытащил из-под ягодицы какую-то косточку, смутился, сунул косточку обратно и поскорее спрятал ладошки между колен. Если бы не длинная борода и морщины, он бы походил на мальчишку, пойманного за кражей яблок и сейчас отчаянно выдумывающего, что бы такого соврать.
— Вам нужна помощь, — спокойно промолвил Брехт. — Я готов ее оказать и хочу знать лишь одно — сколько вы намерены заплатить? Скажу сразу — ваша цена меня не устраивает, поскольку я соглашаюсь работать на вас втемную, не интересуясь, что надо сделать. Поэтому требую надбавку за риск.
— Э-э… эт-то разумно, — кивнул наконец коротышка. — Как насчет тридцати монет? Десять — аванс и еще двадцать при расчете?
— Каждому! — высунулась Сорка.
— Чт-то? — Коротышка чуть не свалился со стола. — Ка-ак кажд-дому?
— Ага! — кивнула девушка. — Мы вместе!
И крепко схватила Брехта за локоть. В другой локоть так же крепко (еще и голову на плечо положил, зараза!) вцепился юный эльф.
— А м-может, не надо? — прохрипел коротышка.
— Надо, — Брехт щелчком, как муху, сбил со своего плеча Льорову макушку. — Надо вам. Вы и решайте!
— Вы меня без ножа режете! — Коротышка изобразил вселенское горе человека, у которого внезапно умерли вообще все, даже тараканы. — Мало того что я нанимаю одного — всего одного! — орка, да еще и беру в нагрузку девицу и ребенка, которые…
— Сорка, покажи, — двинул бровью Брехт.
Девушка только долю секунды смотрела непонимающе, а потом взяла кусок хлеба, подбросила его, взмахнула рукой, и — на стол упали четыре ровных кусочка. Зрители, не видевшие ножа, на всякий случай зааплодировали. Сорка демонстративно убрала когти и слегка подула на них, как на свежий маникюр.
— Беру, — обреченно махнул рукой коротышка. — А мальчик? Он так же… может?
— А мальчик, — Брехт поколебался, но все-таки сгреб эльфа за плечи, — мой брат!
— Бра… кхк-кх-кх? — закашлялся не только коротышка, но и кое-кто из зрителей.
— Ага, — физиономия орка была непробиваемо спокойной, — мы близнецы. Вы что, близнецов никогда не видели?
Его вопрос относился сразу ко всем, и зрители как-то сразу вспомнили, что в мире есть много гораздо более интересных, важных, а главное — безопасных для сохранения жизни и здоровья вещей, чем родственные связи одного отдельно взятого орка. Коротышка, которому отступать было некуда, только тяжело вздохнул и сдался,
— Что надо делать?
— Кое-куда сходить и…
— Когда выступаем?
— Завтра ут…
— Сейчас! — опять перебил его Брехт. — Только заберем вещи и закупим продукты… Ну и, может быть, пиво успеем допить.
«Вы сошли с ума! — было написано на морде у чалого жеребца. — Психи ненормальные! Самоубийцы! Не полезу я на эту страсть!»
Но по ряду причин мнение коня никто не спрашивал. Льор вел его на поводу, вытянув шею и прислушиваясь к словам коротышки-нанимателя. Тот трусил впереди на маленьком толстом пони и громогласно жаловался на судьбу:
— Вот жизнь-то пошла! Все на свете дорожает, законы ужесточаются, на дорогах опять-таки неспокойно!.. А тут еще и жена заболела…
— Тяжело заболела? — вежливо осведомился эльф.
— Угу. Она у меня… — коротышка испустил глубокий вздох, — такая нежная… такая хрупкая, ну просто цветочек!.. Ветер подует — она уже простыла! Тяжелое ей поднимать нельзя, дымом всяким там дышать нельзя, волноваться тоже нельзя…
— Она чего, беременная? — буркнул Брехт, помнивший, что много всего нельзя именно женщинам в положении. Жены его погибших братьев, например, в ожидании прибавления семейства становились такими капризными, что хоть из дома беги.
— Нет! — Коротышка испуганно оглянулся и втянул голову в плечи, словно его вторая половина могла подслушать. — Она… как бы это сказать… существо нежное, воздушное! Куда ей!
Орк насмешливо фыркнул. По его мнению, если женщина не может рожать, она становится обузой и от нее надо непременно избавиться. Орки ценили в своих супругах именно плодовитость, и идеалом красоты считалась коренастая женщина с большим бюстом, широкими бедрами и кое-каким запасом жирка на талии. Впрочем, та светловолосая шаманка тоже была красива, хотя и не отвечала типично орочьим канонам красоты. Может быть, именно из-за этого Брехту она и нравилась?
Как бы то ни было, двигался небольшой караван строго на север, с каждой лигой забирая все дальше и дальше в горы. Где-то там впереди была Империя Ирч, и с каждым шагом Брехт все больше нервничал. Как убийце сородичей, ему не было места на родине. И если бы не острая нужда в деньгах, он бы никогда не взялся сопровождать странного коротышку в его рискованном предприятии.
Коротышка, кстати, принадлежал к племени темных альфаров, известных торговцев и посредников. Подавляющее большинство торгашей во всех крупных городах мира были именно выходцы из этого народа. Темные альфары, которых люди за маленький рост именовали гномами, сбывали товары, сработанные эльфами, орками, троллями, сами практически ничего не производя. В Земле Ирч темные альфары тоже жили, но обособленными общинами, занимая несколько горных долин. Своего государства, насколько знал молодой орк, у них не было уже очень давно. Официально — потому, что гномы никак не могли договориться, какой из старинных родов будет ими править. Каждый претендовал на высшую власть, каждый приводил аргументы в свою пользу, и каждый кандидат в короли и слышать не желал о том, что есть кто-то более достойный. Именно из-за этого общины практически не контактировали друг с другом, а если их представители и встречались, то только на поле брани.