Одиссея Талбота
Шрифт:
– Ну что же, жалко будет их разочаровывать. Ладно, если дело обойдется без раненых, то так и быть, я прострелю себе ногу, – пошутил ван Дорн.
– Белле Лапонте. Она психиатр. Нам нужна ее помощь?
– Почему бы и нет, – хохотнул ван Дорн, – ведь мы все немножко сумасшедшие.
– Я имею в виду, у нее все-таки ученая степень…
– Ладно, Китти, как с медикаментами?
– По-моему, нормально. Во всяком случае, доктор Франк доволен.
Ван Дорн как-то отвлеченно кивнул. Он думал,
– Первый этап операции близится к завершению.
Остерман поднял взгляд от разложенных на большом столе схем и аэрофотоснимков русского дома.
– Я тоже так считаю, Джордж. Но наша главная проблема состоит в том, что, если хотя бы одна какая-то группа попадет в передрягу, это спутает все наши планы.
– Будем надеяться на лучшее, Билл. У Пемброука и его людей отличная подготовка, у них большой опыт именно таких «бесшумных» операций. Иногда у меня возникает мысль, уж не телепаты ли они.
Из-за ширмы, отделявшей кабинет от небольшой ниши, появился Уоллис Бейкер, старший компаньон фирмы. В руках у него было несколько листков бумаги.
– Весьма пространный телекс из Объединенного комитета начальников штабов, Джордж, – сказал он.
– Садись здесь, Уоллис, и приступай к расшифровке.
Бейкер устроился за столом, разложив таблицы с кодами. Зазвонил телефон. Взглянув на определитель номера, ван Дорн сразу понял, откуда звонят.
– Дом ван Дорна.
– Здравствуйте, мистер ван Дорн.
– Здравствуйте, Андров.
– Рад, что вы узнали мой голос.
– У меня не так уж много знакомых, которые говорят с русским акцентом. Зачем вы звоните мне так поздно, Андров? Разве вы не знаете, что звонить людям в такое время неприлично?
– Я же вам ничего не говорю по поводу того, как грохочет ваша музыка в это же позднее время, – несколько повысив голос, сказал Андров. – Но вот по поводу ваших ракет молчать не буду. Они разрываются слишком близко к нашему зданию.
– Что значит «близко»? – спросил ван Дорн.
Андров заговорил обиженно:
– Мистер ван Дорн, как дипломат, я пытался сделать все, что в моих силах, в интересах поддержания добрососедских отношений…
– Нет, вы не все пытались сделать, Андров. Например, ваши люди никогда не возвращают на мой теннисный корт залетевшие к вам мячи.
– Неужели это имеет такое значение? – вздохнул Андров.
Ван Дорн мысленно ухмыльнулся. По тону Андрова он понял, что русским пока ничего не известно ни о группе Пемброука, ни о группе, в которую входили Абрамс и Кэтрин. Он возмущенно проговорил:
– Это праздник нашего народа, мистер Андров. А правилами дипломатического протокола иностранным представителям предписывается оказывать уважение национальным праздникам страны пребывания, сэр.
– Да-да… Но эта музыка… Я хотел бы убедительно попросить вас…
– Сегодня я не принимаю никаких просьб, – отрезал ван Дорн. – Я проигрываю то, что записано на кассете. Я не диск-жокей, мистер Андров.
– Да дело не в том, какая это музыка, а в том, что она звучит слишком громко, мистер ван Дорн. Либо сделайте потише, либо я позвоню в полицию.
– Я думаю, ваш протест необоснован.
– Ничего подобного. Несколько сотрудников, оставшихся сегодня в нашем здании, жалуются на грохот. Даже наши собаки нервничают.
– Купите тогда более спокойных.
Андров пропустил это замечание мимо ушей.
– Во сколько вы собираетесь прекратить свой фейерверк и выключить музыку, мистер ван Дорн?
– В полночь. Ровно в двенадцать. Я обещаю вам, что после полуночи вас беспокоить не будут.
– Спасибо, мистер ван Дорн. Всего хорошего.
– И вам всего хорошего, мистер Андров. – Ван Дорн повесил трубку и оглядел присутствующих. – Мистер Андров нервничает. Конечно. Ведь ему предстоит провести эту ночь на ногах.
– Ты опять был груб с ним, – с укоризной сказала Китти.
– У тебя несколько иные понятия о правилах приличия, – ответил ван Дорн.
– И все же я разделяю точку зрения мистера Черчилля. Если даже ты собираешься стрелять в какого-то человека, ничто не мешает тебе быть с ним вежливым.
Ван Дорн улыбнулся жене:
– Ты совершенно права.
– Мне нужно идти, Джордж, – подчеркнуто сухо объявила Китти, – но, до того, как я уйду, я должна сказать тебе, что впредь я не потерплю в моем доме мистера Пемброука и Джоан Гренвил. – Она помолчала. – Исключение я сделаю только в том случае, если их ранят в ходе операции. Спокойной ночи, Джордж. Спокойной ночи, джентльмены.
Китти ван Дорн повернулась и вышла из кабинета. На несколько минут в комнате повисла тишина. Наконец полковник Остерман сказал:
– Без радиосвязи мы пропадем.
– Их всех уже могли схватить или убить, а мы ничего не знаем, – добавил Бейкер.
– Следующий звонок с телефона Андрова должен быть от наших людей, – задумчиво проговорил ван Дорн. – Если до полуночи звонок не раздастся, задействуем миномет. После этого Андров вряд ли бросится ко мне с просьбами прекратить шум.
61
Виктор Андров сидел за рабочим столом в своем кабинете. В бывшей часовне царил полумрак, горела только настольная лампа. Свет от нее отражался в красивом окне с витражами.