Одиссея Талбота
Шрифт:
15
Питер Торп вошел в бар, расположенный на втором этаже «Университетского клуба», и подошел к стойке.
– Добрый вечер, Дональд.
– Добрый вечер, мистер Торп, – улыбнулся бармен.
– Извините за случившееся.
– Что вы, нет проблем.
– Помню, я смотрел на себя вон в то зеркало… И вдруг почувствовал, что меня подхватило страшным ураганом… Правда, другие посетители этого урагана не заметили.
Бармен рассмеялся:
– Что будете пить?
– Только минеральную.
Бармен опять рассмеялся и налил
– Боже мой, сколько убийств в этом городе! Ужасно.
– Да. Но в большинстве случаев и убийцы, и жертвы – знакомые люди. Вы знали это? Кстати, в основном это всякие «банджос» и «бонгос».
– «Банджос» и «бонгос»?
Дональд усмехнулся, протирая стакан.
– Ага. – Он взглянул на помощника официанта, убирающего грязную посуду. У того была явно латиноамериканская внешность. – Черномазые и пуэрториканцы. «Банджос» и «бонгос». – Он подмигнул.
Торп улыбнулся в ответ.
– У вас, Дональд, богатый словарный запас. Ваше здоровье. – Он поднял свой стакан. – Кстати, нет ли у вас каких-либо данных в отношении человека по имени Карбури? Должен был остановиться здесь, но…
Дональд быстро провел пальцем по стопке карточек.
– Нет, нету.
– Англичанин. Пожилой, высокий, худощавый, с усами.
– А, Эдвардс. Частенько заходит сюда.
– Он здесь примерно со среды?
– Да, да. Эдвардс. – Он снова просмотрел карточки. – Номер 403. Был здесь десять-пятнадцать минут назад. Выпил и ушел.
– На нем был смокинг?
Дональд почесал в затылке.
– Нет… Нет, он был в твидовом пиджаке. – Судя по всему, Дональд только что заметил на Торпе вечерний костюм.
– Идете на вечеринку, мистер Торп?
Питер свернул газету.
– Дональд, вы когда-нибудь слышали об УСС?
Бармен отрицательно покачал головой.
– Вторая мировая война, – подсказал Торп.
В глазах Дональда была пустота.
– А о КГБ? О МИ-6? – спросил Питер.
– КГБ… А, конечно, русские шпионы. МИ-6.. Что-то знакомое.
– А СС?
– Да, знаю, это нацисты.
Торп улыбнулся:
– Никогда не задумывались?
– О чем?
– Ну, о жизни. О героях и предателях. О добре и зле, о закатившейся славе, о жертвах, о долге, о чести, о своей стране, о памяти человеческой… Память не всегда добра, Дональд.
Этот поворот в разговоре Дональду не понравился.
– Да-а.
– Сегодня вечер в честь ветеранов УСС. Управления стратегических служб, предшественника ЦРУ. – Торп показал на первую полосу газеты. – Вот туда и собираюсь. Там они будут вспоминать. Они помнят слишком много. Это опасно.
– Значит, вы услышите президента?
– Именно. – Торп толкнул запечатанный конверт через стойку. – Окажите мне услугу, Дональд. Обзвоните клуб – бильярдные, библиотеку и прочее – и постарайтесь разыскать Эдвардса. Когда найдете, передайте ему вот это.
Дональд положил конверт за стойку.
– Да, конечно. А может, оставить в его ячейке у портье?
– Нет, я хочу, чтобы вы вручили это ему лично. И до того, как он уйдет отсюда. Можете даже позвонить ему в номер. Не исключено, что он сейчас переодевается к ужину. Но моего имени не упоминайте, хорошо?
Торп заговорщически подмигнул. Дональд как бы с пониманием подмигнул в ответ, хотя явно был немного в замешательстве.
Легким движением пальцев Торп отправил через стойку десятку. Дональд ловко подхватил ее и сунул в карман.
– Время не ждет, – несколько патетически произнес Торп, слезая с высокого стула. – Вы, конечно, знакомы с творчеством Элиота. [2] «Время нынешнее и прошедшее – оба существуют в будущем, а будущее заключено в прошлом». Так вот, Дональд, это будущее не за горами. Могучая волна будущего, которая началась, как легкая рябь, сорок лет назад, скоро смоет нас с лица земли. Я даже могу назвать вам точную дату – четвертое июля. Вот увидите. И запомните, кто вам это сказал.
2
Элиот Томас Стернз (1888–1965) – англо-американский поэт-модернист.
– Хорошо, мистер Торп. Приятно провести вам вечер.
– Боюсь, у меня на сегодня другие планы.
Торп выглянул из окна такси. Автомобили еле ползли по Парк-авеню. Впереди была большая пробка. Полицейские на лошадях гарцевали по обе стороны улицы ближе к тротуарам. Начался легкий дождь. На левой стороне Парк-авеню, между Шестьдесят шестой и Семьдесят седьмой улицами, как раз напротив штаба Седьмого полка, несколько сот демонстрантов, отгороженные полицейским кордоном, выкрикивали лозунги.
– Что тут происходит, черт возьми? – спросил таксист.
– Здесь будет выступать президент.
– Боже! Что же вы мне раньше не сказали? А перед кем?
– Передо мной. А я опаздываю. Я пойду пешком.
Он заплатил, вышел из такси и пошел по запруженной машинами улице. Возле входа в Штаб машины были припаркованы в два-три ряда. Демонстранты напротив размахивали антиядерными лозунгами и пели песню шестидесятых годов:
Скажи, мой друг,Мне много раз,Что скоро уж не будет нас,Что смерть придет…Торп злорадно ухмыльнулся:
– Считайте, что она уже пришла, ублюдки.
Он прошествовал сквозь шпалеры полицейских и подошел к Штабу. Подняв голову, он осмотрел столетнее здание, построенное из кирпича и гранита. Раньше вечера в честь ветеранов УСС проводились, как правило, в «Уолдорф-Астории», но с ростом международной напряженности они были перенесены сюда, что должно было демонстрировать воинственность нации. В небо упирались грозные башни, а на окружающих смотрели угрюмые бойницы. Однако в целом создавалось впечатление чего-то искусственного, как от парадной формы почетного караула: сидит хорошо, а для боя неудобно.