Одиссея Талбота
Шрифт:
– Пока ты со мной, Николас, с тобой не случится ничего плохого, – сказал Питер.
– Пока я с тобой, ничего хорошего со мной тоже не случится.
Торп засмеялся, но тут же выражение его лица изменилось. Он обнял Уэста за плечи и притянул к себе, тихо прошептав на ухо:
– Они собираются тебя схватить. Ты им нужен в Москве, и они тебя достанут.
Уэст обернулся к Торпу:
– Нет. Контора меня оберегает.
Торп заметил, как сильно Уэст побледнел. Он грустно улыбнулся и покачал головой:
– Они не могут охранять тебя вечно, и им это прекрасно
Уэст почувствовал, что у него пересохло во рту. Он инстинктивно прижался к Торпу. Тот похлопал Уэста по спине:
– Я смогу помочь тебе. У нас есть еще немного времени.
Часть третья
Встреча
16
Питер Торп и Николас Уэст вошли в главный зал, который на самом деле был спортивным залом, высотой с четырехэтажный дом, а по площади – больше футбольного поля. Наклонный потолок с большими сводчатыми окнами был укреплен чугунными балками.
Зал ярко освещали огромные люстры. По обеим его сторонам возвышались ступенями ряды для сидения, способные вместить тысячу человек. Торп вгляделся в затемненную верхнюю часть этих рядов прямо над помостом. Там не было гостей, зато через каждые тридцать футов стояли сотрудники секретной службы с биноклями. Торп знал, что на скамейках перед ними лежали винтовки с оптическим прицелом.
Питер осмотрел зал. Над помостом висели три флага: американский, британский и французский, а также выполненный в коричневых тонах большой портрет человека, создавшего УСС, – генерала Уильяма Донована, Дикого Билла.
Торп насчитал около двухсот столиков, накрытых голубыми скатертями и сервированных серебром, фарфором и хрусталем.
– Где наш столик? – спросил Торп.
– Номер четырнадцать, у самого помоста.
Торп посмотрел на помост, расположенный у северной стены. Он узнал Рэя Клайна, бывшего заместителя директора ЦРУ по информации и офицера УСС в прошлом.
Почетный караул морских пехотинцев внес знамя, и все гости поднялись. Военный оркестр заиграл национальный гимн. Около двух тысяч человек разом запели.
Уэст встал по стойке «смирно» и тоже запел. Торп опять посмотрел на помост. Слева от Клайна стоял Майкл Бэрк – бывший офицер УСС и бывший президент команды «Янкиз» и корпорации «Мэдисон Скуэйр-гарден». За Бэрком он увидел Чарльза Коллинвуда, журналиста и летописца операций УСС во время войны, а рядом с ним стояла Клэр Бут Льюс. Слева от нее – Ричард Хэлмс, также бывший сотрудник УСС и бывший директор ЦРУ, человек, привлекший Уэста к работе в конторе. Торп обернулся к Николасу:
– Вон твой старый босс, Ник. Не забудь поблагодарить его за работу.
Уэст перестал петь и пробормотал что-то нецензурное.
Торп улыбнулся:
– Он уже выбрался, а ты все еще повязан.
Гимн кончился и заиграли «Боже, храни Королеву».
Торп заметил:
– Эй, это напоминает мне о полковнике Рандольфе Карбури, знаешь его?
Уэст стоял, заложив руки за спину.
– Я слышал о нем, а что?
– Он тоже будет здесь сегодня.
Уэст кивнул. Оркестр доиграл британский гимн и начал «Марсельезу». Торп увидел на сцене, сбоку от Президента Соединенных Штатов, Джефри Смита, президента Союза ветеранов УСС, и своего отца Джеймса Аллертона, почетного гостя. Слева от Аллертона стоял Билл Кейси, бывший офицер УСС и нынешний глава ЦРУ. Рядом был Уильям Колби, служивший в свое время в УСС и возглавлявший недавно ЦРУ.
Торп отметил вслух:
– Ребята неплохо сохранились.
Доиграли французский гимн, и архиепископ Нью-Йорка начал молитву.
Торп спародировал слова молитвы:
– Господи Боже, спаси нас от оборотней в ночи. – Он обернулся к Уэсту: – Ты в последнее время слышал их вой?
Уэст ничего не ответил.
Архиепископ закончил чтение молитвы, и все сели на свои места. Джефри Смит начал свою приветственную речь.
– Я не хотел тебя напугать, – сказал Торп Уэсту.
Уэст чуть не расхохотался:
– Ты меня до ужаса испугал. – Ник взглянул на Питера. – У меня неприятности?
– Совсем нет. Просто над тобой нависла смертельная опасность.
– И какая же?
– Извини, секрет. Но ты, наверное, догадываешься. Что касается КГБ, то тебе следует быть максимально осторожным. Что же касается конторы, то ты должен подумать о страховке. Понимаешь меня?
– Что-то вроде: «В случае моей преждевременной кончины или исчезновения следующие документы и письменные показания, данные под присягой, направляются в редакции „Нью-Йорк таймс“ и „Вашингтон пост“…»
– Вот-вот.
Уэст кивнул.
– Я помогу тебе с деталями, – сказал Торп.
– В обмен на что?
– Всего лишь на твою дружбу. – Он улыбнулся и взял Уэста за руку. – Пойдем лицезреть гнев леди, которую заставили ждать. Бери удар на себя. Я и так уже весь в дерьме.
Кэтрин Кимберли с неудовольствием посмотрела на приближающегося Торпа.
– Ник застрял в аэропорту, – сказал Торп, чмокнув ее в щеку.
– Извините, это моя вина, нужно было провести важный разговор. Как дела, Кейт? – Уэст наклонился и поцеловал ее.
Кэтрин взяла его за руку и улыбнулась:
– Ты разговаривал с Энн?
– Вчера вечером. С ней все в порядке. Шлет тебе привет.
Уэст оглядел столик и поздоровался за руку с О'Брайеном:
– Мистер О'Брайен, очень рад снова видеть вас.
Николас взглянул на Патрика О'Брайена. Ему было шестьдесят с лишним, но светлые, лишь слегка тронутые сединой волосы, розоватое лицо и живые светло-голубые глаза делали его моложе. Уэст знал, что О'Брайен очень следит за собой и, как говорили, даже прыгает с парашютом, причем часто – лунными ночами, как привык еще в «оккупированной Европе». О'Брайен кивнул на пару, сидевшую за столом: