Одна душа на двоих
Шрифт:
Он с каждым вдохом в пустоте терялся…
И буря страсти обратилась в штиль.
Давлюсь в себе. Никто и не узнает.
О чем над горстью щепок, в тишине,
Какая-то безумная рыдает…
Над памятью о прошлом и тебе.
Темно. Глотает ком, дышать стараясь..
В уме рисует одержимо слепок.
Сама в себе. От мира ограждаясь.
В руках лелеет горсть ненужных щепок…
Одна
Мия
Дверь скрипнула. С трудом подняла слипшиеся от смазанных слёз веки. В комнате темно. Тихо. Было тихо… Пока на тумбочку не упала связка его ключей. Матвей вернулся… Бросила равнодушный взгляд на окно. Луна. Звёзды. И не заметила, когда наступил вечер. Не вышла высматривать его авто с балкона. Да, и как бы я это сделала? Звонка не слышала. Звук отключён. Первые несколько часов после того, как Миша вышел из сети — тупо гипнотизировала экран. Не отходила ни чтобы умыться, ни чтобы воды попить. Смотрела… Смотрела… Ждала… Чего? Он не вернулся. Ему это больше не нужно…
Снова всхлипнула, тихо, чтобы муж не услышал. Поджала под себя колени, отвернулась. Солёные слёзы раздражали покрасневшую кожу, и лицо болезненно опухло. То жалела себя… То ругала… Дура! Чёртова идиотка! Зачем сказала?! Тут же осекалась… Все равно ведь, знаю себя. Рано или поздно — сказала бы. И хорошо, что это произошло сейчас, а не тогда, когда мы бы шли к венцу. Потом его ругаю… Так значит?! Так значит, Миша?! Вот как я нужна тебе?! Уже этим вечером мы могли делить на двоих ужин, кровать, душу делить! А ты от этого отказался! Ты отказался от меня! Один раз… Я один раз оступилась! Но, как оступилась… Почему я решила, что он простит? Плевать… Уже ничего не попишешь. Я сделала все, что могла, чтобы вымолить его прощение. Все, что могла…
Снова прижимаю к сердцу кофту, ту самую, в которой должна была ждать его у входа в ТРЦ. С желтым чемоданчиком… С глазами, полными счастья… Подбородок дрожит и я сжимаю рот двумя руками, чтобы сдержать истерику, и не привлечь внимание Матвея.
— Я дома. — Прошел в спальню. Слышу его шаги. Не шевелюсь. Удерживаю рыдание в горле. Притворяюсь спящей… Уйди! Уйди ради Бога! Не хочу… Не могу тебя сейчас видеть… Ненавижу. Всех. И вся. Себя, супруга, Мишу.
Вышел. К черту… Сегодня я ни на что не в состоянии. Ни говорить, ни принимать решения, ни даже дышать… Завтра, возможно, мне станет легче. С ним жить все равно не хочу. Теперь я ничего… И никого не хочу… Возможно, любовь слишком переоценили. Возможно, оно того просто не стоит. Ради момента счастья умирать в тишине, никому не нужной… Не та участь, которой я ждала. Сжимаю веки. Нужно попытаться поспать…
Миша
Пустота… Меланхолия… Вдребезги разбитые мечты. В голове крутится кинолента сообщений. Её слова. Её мольба о прощении. Не хочу её страданий… но и себе, не хочу их тоже. Эта ложь… что-то надорвала во мне. Исказила. Надо отпустить её. Отказаться полностью. Никакого общения. Ни одного сообщения.
Да к черту! Я же умру от тоски по ней! Я могу приказать себе не думать, но сердце приказам не подчиняется. Всё вдруг стало черно-белым, ни оттенков, ни цветов. Ничего… Только боль Души или… Или это моя собственная? Ничего не соображаю. На ватных ногах поднялся и пошёл к стойке: налить себе порцию благословенного коньяка.
Вибрация телефона спутала все карты. Игорь Андреевич? Кто это, бля? Не тот ли чудак из издательства? Да, точно. Что ему надо? Зовёт снова на работу? Почему то эта мысль успокоила. Писательство — моя страсть. Вторая, после… Не думать! Не думать!
И.А: Да, здравствуйте, Михаил.
Я: Добрый день! Просили перезвонить.
И.А: Да-да, у меня для вас новость. Один из учредителей детского трастового фонда, устраивает междусобойчик для своих… Я бы хотел, чтобы вы пришли.
Я: Вот свои пусть и приходят. Я при чём?
И.А: Понимаете, если вы согласитесь у меня работать, вам следует познакомиться с сотрудниками. А там будут все. И ещё это прекрасная возможность познакомиться с влиятельным людьми. Мне бы хотелось…
Я: Послушайте. Я ещё не думал над вашим предложением, поэтому, не думаю, что знакомство с сотрудниками должно состояться именно сейчас. В данный момент, я немного занят.
И.А: Значит, отложите все дела! Вы нужны мне! Меня заинтересовал ваш стиль. Такого, как вы я хотел бы иметь в своём штате. Соглашайтесь!
Я: Мне надо подумать… Когда тусовка для сильных мира сего?
И.А: Сегодня в восемь вечера, клуб, Шафран,".
Я: Я перезвоню.
И.А: Надеюсь, Михаил, вы примете правильное решение. До встречи!
Во всей его трескотне не понятно одно: моя писанина давно никого из предыдущих глав издательств, не привлекала. В чем его проблема? Что с этим толстяком не так? Его издательство довольно масштабное, наверняка приносит достойную его животу прибыль. Так, зачем ему я? Моя репутация далека от идеальной: любитель покритиковать, высказать, отличное от других мнение, да и вообще, я склонен к насилию… Ему ли не знать!… Думаю, стоит пойти и подробнее узнать о его подлиных мотивах. Да и… Мне надо отвлечься…
Мия
Я дала себе установку. Проснуться, если не другим человеком, то хотя бы человеком, которому не претит надобность жить. И всеми силами пыталась следовать своему слову. Я не хотела открывать глаза — но открыла. Не хотела видеть солнце, но поднялась, распахнула шторы, и заставила себя смотреть. Я не хотела дышать, но хватала воздух на полные лёгкие. Я не хотела есть, но силком запихала в прилипший к спине желудок яичницу с овощами. Я хотела пить много кофе… Чтобы пришла возможность мыслить, но ограничилась одной чашкой. Не хотела двигаться, но вышла в парк на прогулку. И, на удивление… Мне не стало легче, нет. Но, в какой-то момент показалось, что стало плевать. На самом деле. Тысячи людей живут в одиночку. Умеют наслаждаться жизнью без поглощающих сущность чувств. Наслаждаются работой, поездками, общением с друзьями. Едой, водой, книгами. И я так смогу… Чёрт побери, он вчера от меня отказался! Не суть, из-за чего — правда в том, что Миша лишил меня возможности всё исправить. Он оборвал между нами единственную связующую нить. И оставил мне довольно скудный выбор. Я либо должна проглотить это, и научиться дышать без него, либо прямо сейчас пойти и купить себе комплект из веревки и мыла и безпромедлительно его использовать, чтобы ни секунды более не мучаться.
У меня осталось важное дело. Я должна поговорить с Матвеем. Сегодня тридцатое число. Его благотворительный вечер… Если пойдем на него вместе — официально продолжу эти непотребные отношения, которые давно, для всех, являются только обузой. Поднялась с заснеженной скамьи и побрела домой. Нужно быть храбрее, девочка. За тебя твою жизнь никто не проживет.
Матвей пьет чай и читает газету. Прошла на кухню, и села напротив. Не отрывает взгляд от статьи. Что ж, не привыкать.
— Послушай. — Неожиданно прохладным тоном окликнула супруга, и тот поднял на меня несколько удивлённый взгляд. — Нам надо поговорить.