Одна и та же книга
Шрифт:
Понедельник сулил надежду. То есть, конечно, было жаль, что воскресенье закончилось и выспаться не удастся еще целых шесть дней кряду. Но как-никак новая неделя, после короткого, а все-таки перерыва. Казалось — а вдруг теперь все будет немножко иначе? Что-нибудь случится, что-то вдруг чудесным образом переменится, почему бы и нет.
Но понедельник, ясное дело, не приносил вожделенных перемен, а за ним наступал вторник. Ужасный день в самом начале недели, когда до единственного выходного, еще ой как далеко, а света в конце тоннеля нет и не предвидится. Все мрачно, безнадежно, и нет
Ненависть ко вторникам переросла постепенно в настоящую фобию. Мне стало казаться, что все неприятности, какие мне суждены, непременно будут случаться только по вторникам. Какое-то время так оно и было, потому что, известное дело, какую реальность себе придумаешь, в такой и живешь.
Но потом школа закончилась, а на первой моей работе, в библиотеке, у меня было два выходных — суббота и, собственно, вторник. Оказалось — прекрасный день. Ну уж точно ничем не хуже прочих дней недели.
С тех пор у меня было великое множество работ и еще больше случайных заработков. Чего в моей жизни уж точно больше не было — так это необходимости подолгу подчинять свою жизнь одному и тому же расписанию. Расписание — вот это и есть персональный ад почти всякого современного человека. А вторник — что вторник? Хороший, в сущности, день.
Список добрых примет на сегодня:
Проснуться у себя дома — к счастью.
Впрочем, проснуться не у себя дома — тоже к счастью.
Вообще, проснуться девятнадцатого апреля две тысячи шестого года (время суток не имеет значения) — к счастью. Если уж все так прекрасно сложилось, что вы ухитрились как-то сегодня проснуться, вам теперь ничего не страшно. Все будет хорошо. А если вдруг что-то снова пойдет не так, имейте в виду, это тоже — к счастью. Примета такая, ага.
У меня много лет не было наручных часов, а если и появлялись, долго не задерживались. Почти сразу останавливались или просто терялись, чтобы, значит, без дешевой мистики. В лучшем случае трубили свой срок где-нибудь в шкафу, на дне коробки с «сокровищами», до тех пор, пока не находился кто-нибудь, кому их можно подарить. Между прочим, достойного кандидата найти в таких случаях непросто, потому что не всякому можно отдать время — пусть плохонькое, а все же свое.
И вот наконец нашлись идеальные часы для меня. Черный кожаный ремешок, в серебряном обрамлении круглый, гладкий каменный циферблат цвета спелой вишни. Камень называется гранат, если мне не соврали. И никаких, упаси боже, стрелок, никаких делений — вообще ничего. Неподвижное время, вернее, даже полное отсутствие времени, гранатовая вечность. Именно то, что требуется.
Я это все к тому, что сегодня можно (и нужно) попробовать не спешить. Мудреная это наука, не всякому она дается и не сразу. Но полчаса даже начинающий может продержаться. А то и целый час. Просто надо стараться.
Задание на сегодня будет такое: ходить по городу, внимательно глядеть по сторонам, читать надписи, разглядывать картинки. Это, как известно почти всякому горожанину, самый простой способ получить ответы на все самые важные вопросы. Вот мы с приятелем один раз шли по городу, хихикали, глупости говорили, вспоминали старые фильмы и книжки, в связи с чем вопрошали друг дружку глумливо: «Есть ли жизнь на Марсе?» И вдруг чуть не впечатались в стену, исписанную огромными черными: «ДА! ДА! ДА!»
А вы говорите…
Надеюсь, в этот день многие хорошие люди все-таки смогут выспаться. Суббота как-никак.
Сон по нынешним временам сокровище куда более ценное, чем любая валюта. Голодных довольно мало, голых граждан на улицах больших городов еще меньше, зато выспавшихся практически нет. Потому что сон — почти обязательная часть платы за вот эту самую еду и одежду. И за крышу над головой, разумеется. И за прочие необходимые вещи. Лег за полночь, вскочил за час до рассвета, с квадратной головой, воспаленными глазами и мировой скорбью в районе солнечного сплетения — считай, уже заслужил корм. Молодец.
Мне довелось сменить немало профессий и еще больше мест работы. Чем более престижной и высокооплачиваемой была работа, тем сильней становилось ощущение, что мне платят не столько за профессиональные умения, не за светлый ум, не за красивые глаза даже, а просто за время моей жизни, которое можно было бы потратить на куда более приятные (и полезные для здоровья) вещи. В частности, на сон.
Настоящая роскошь — не мордой в икру падать в холле отеля «Ритц», а спать сколько влезет. Хоть до полудня, хоть до заката — как пойдет. Мало кто может себе это позволить, да и то, пожалуй, не каждый день. Потому что даже богатых бездельников одолевают порой житейские дела, и тогда выясняется, что банки закрываются сразу после обеда, стоматолог принимает до полудня, а, к примеру, консул далекой республики Батата — и вовсе с восьми до девяти утра. Я не говорю уже о расписании поездов и самолетов — не о чем тут говорить. Мрак и ужас.
Все это похоже на какой-то кошмарный заговор, хоть роман-антиутопию садись писать. Словно бы вся человеческая цивилизация — специальный такой инструмент для поддержания населения планеты Земля в невыспавшемся состоянии. Зачем — тут может быть великое множество версий. Я ж говорю, пора звать романиста. Желательно, невыспавшегося, чтобы прочувствованно писал, от души.
Самая любимая наша еда обычно не такая уж и вкусная, зато она непременно о чем-то, не столько еда, сколько сентиментальная композиция для зубов, языка, памяти и нёба.
Вот бутерброд с докторской колбасой, если запивать его сладким чаем, — история о том, как родителей нет дома и не будет до вечера, зато есть двухтомник Уэллса, читаный-перечитаный, заляпанный этим самым сладким чаем в особо захватывающих местах.
Жареная рыба — это о том, как папа вернулся с рыбалки, а мы его ждали-ждали, даже волноваться начали, потому что никаких мобильных телефонов в то время и в помине не было, позвонить, узнать, как дела, — невозможно. И вот он пришел наконец, пропахший морем, с красным от солнца индейским лицом, и весь кухонный стол в чешуе, и на раскаленной сковороде шипит масло, и ужин у нас будет почти праздничный, и хорошо.