Одна на миллион
Шрифт:
– Да, ты у нас девушка яркая, привлекательная. Будешь лицом нашего стенда.
– Это как?
– Просто будешь стоять за стойкой, ну и раздавать буклеты всем, кто заинтересуется. Желательно бы, конечно, ещё иметь кое-какое представление о компании, если вдруг спросят. Так что возьми у Марины буклет, почитай хоть…
– Всенепременно, – ответила я зло.
Ну надоело уже, что он со мной, как с умственно-отсталой! Да моего представления хватит уже на долгий и обстоятельный рассказ, кто бы только спросил.
Остаток рабочего дня прошёл в ажиотаже. Я помогала Маринке упаковывать
Во вторник мы всем отделом прямо с утра отправились в Сибэкспоцентр, который напоминал растревоженный улей. Кругом сновали рабочие в спецовках, монтировали стенды, павильоны, стойки, расставляли указатели и рекламные щиты, устанавливали арки, техники возились с аппаратурой и освещением. Ну а мы распаковывали коробки, раскладывали визитки и проспекты.
Нанятые девушки-промоутеры помогали украшать наш павильон. Ещё нам выдали к белым блузкам голубые шейные платки и синие жилетки с эмблемой «Мегатэк» на груди. Мы сразу же примерили, и в этом наряде оказались очень похожи на стюардесс. Ну я – точно. Все так сказали. И я, забавы ради, мило улыбаясь, сказала нашим тоном бортпроводницы: «Дамы и господа, пилот международного класса Соболев Вадим Сергеевич и экипаж приветствует вас на борту…».
Маринка и промоутеры засмеялись, и даже Юля с Соней не сдержали улыбок, а рабочий, что крепил вывеску над павильоном, и вовсе разинул рот и выронил отвёртку.
И тут я поймала на себе взгляд Соболева. Он стоял поодаль, разговаривал с кем-то и пристально смотрел на меня. Но затем, почти сразу же, отвёл взгляд. Но мне и этого момента оказалось достаточно, чтобы ощутить прилив воодушевления.
Да, здесь Соболев постоянно находился где-то рядом. Ходил, распоряжался, помогал устанавливать плазменную панель и подключать провода. И был он немножко неформальный, ну, насколько он может быть неформальным. Скинул где-то пиджак, а у рубашки расстегнул верхние пуговицы. Пусть он и пропадал время от времени из поля зрения, но я всё равно чувствовала его присутствие, и это приятно волновало.
К вечеру, когда всё было готово, а провозились мы гораздо дольше шести, он подошёл к нам.
– Молодцы, всё успели, – похвалил он нас.
Наши тотчас загалдели, особенно Юля: Вадим – то, Вадим – сё. И сама вся сразу стала какая-то ломкая, неестественная, и смотрит на него так, будто всё что угодно готова сделать за лишнюю толику его внимания. Мне вот интересно, Славик это тоже видит? А если видит, то каково ему? Я бы такого не стерпела.
А на меня Соболев не смотрел совсем. То есть пока кипела работа и он сновал туда-сюда, я случайно ловила его взгляды, но теперь, когда он стоял рядом, когда общался с нами, то как будто меня не замечал. Ни одного вопроса мне не задал! Ни похвалил, ни подбодрил, как ту же Юлю, например, или Маринку. Не понимаю его, честное слово, не понимаю.
Этот финальный эпизод, конечно же, испортил такой интересный и насыщенный день…
35
Отец жутко нервничал. Теперь, пожив с ним, я уже умела определять его душевное состояние с полувзгляда. Если он завтракал молча и напряжённо, как сегодня, то значит – нервничал. Из-за форума наверняка.
– Всё будет нормально, мы хорошо подготовились, – сказала я ему в машине.
Просто он потел и промакивал лоб платком, а было не жарко, совсем не жарко. Отец посмотрел на меня и вздохнул, ничего не ответив.
Всем участникам форума выдали специальные пропуска – ламинированные карточки. Надели на шею и носи. Дурость, но все с такими ходили. И отец, и Соболев, и все важные господа, которые дефилировали по залу делегациями. А я стояла у нашего стенда и, как было сказано, улыбалась.
Некоторые останавливались, даже многие, пожалуй. Подходили, задавали вопросы. Я отвечала, не трудно же. И буклеты им вручала, и визитки. Некоторые даже уходить не хотели. Их потом в оборот брал Соболев или Ануфриев, продажник.
Один раз мимо меня важно прошествовал высокий седовласый и прямой как палка господин в окружении свиты, ну так казалось, потому что они перед ним явно заискивали. Господин лениво оглядывал стенды, и лицо его не выражало ни единой эмоции. Потом взгляд его остановился на мне, я, разумеется, отрепетированно улыбнулась. Он отвёл взгляд, но тут же посмотрел снова и неожиданно кивнул. И каменное лицо на мгновение как будто ожило. Почему я так его запомнила? Потому что тут же ко мне подлетела Маринка и взволнованно зашептала: "Это был Кравитц! Он с тобой поздоровался!".
Сначала мне нравилось "быть лицом" отцовского завода, но потом я стала ощущать себя… не знаю, приманкой или пёстрым фантиком. Я перестала улыбаться, да и ноги к концу дня начали болеть. Постой-ка почти восемь часов на каблуках!
Зато сразу после ужина уснула как убитая, а крепкий сон в последнее время был для меня редок. Как лягу спать, так мысли о Соболеве в голову лезут, и покоя как не бывало.
Если вчера отец просто нервничал, то сегодня чуть ли не психовал. Наверное, потому что второй день форума был самым важным. Так говорил Соболев – ну ему сегодня выступать на каком-то Круглом столе. Так и отец сказал.
– В час начнётся Круглый стол, – звонил он кому-то, пока мы ехали утром в Сибэкспоцентр. – Да, тема ясно какая – инновации в металлургии… да, там будет Кравитц, ну и другие… да, сегодня решающий день… у нас есть что предложить… Соболев мой такую презентацию сварганил, фильм сделал, ну и потом речь двинет… если и тут Кравитц заартачится, то я уж не знаю, что этому идиоту надо…
До обеда я опять торчала у стенда, наблюдая за царящей кругом суматохой без прежнего энтузиазма. Теперь я поняла, что мне досталось самое скучное – стоять столбом на одном месте. Стас вот, например, гулял по всему Сибэкспоцентру, фотографировал. Правда, пару раз снова включал свой фильм – никак наглядеться на своё творение не мог, а у меня если честно, он уже в печёнках сидел. Юля и Слава тоже бродили – брали интервью вроде как. А мне даже словом перемолвиться не с кем. Ну, не считая мимопроходящих, но это же не беседа. С ними я просто твердила заученные фразы о том, какой у нас прекрасный завод.