Одна, но пагубная страсть
Шрифт:
— Да? А удостоверение?
— Удостоверение может быть липовым. Им надо было в квартиру войти, вот они и назвались, мол, капитан и лейтенант. А может, и правда менты, только на службе мафии, я и о таком читала.
— Точно. По телику показывали.., эти.., оборотни.
— Оборотни совсем другое, они не на службе, они свою мафию организовали.
— Уж я и не знаю, что для нас хуже, — зашмыгала носом Ленка.
Я кивнула, соглашаясь, но думала о другом.
— Дима им говорил, что кто-то ему сказал, будто сейф раньше
— Ну, — кивнула Ленка.
— Это что же получается? Дима знал того, кто вскрыл его сейф?
— Что-то я не улавливаю, — забеспокоилась подружка.
— Дима сказал «он», — боясь, что мысль, явившаяся мне внезапно, так же внезапно исчезнет, начала я. — А грабителей было двое, тех, что охранников перестреляли. И этих, что Диму убили, тоже двое. Они о чем-то Диму спрашивали, а Дима сказал, что некто, кого Дима назвал «он», утверждал, что сейф раньше его ограбили. А раньше его предположительно были те самые двое. Но они желаемого в сейфе не нашли, не то бы сегодня Диму не допрашивали.
Ленка вытаращилась на меня в полнейшем изумлении.
— Ой, Катенька, какие у тебя разнообразные мысли…
— Не перебивай! — отмахнулась я. — Дима сказал «он», а не «они». Логично предположить, что «он» — тот самый тип, которого ты по голове стукнула.
— Почему логично?
— Потому что один, и он нас возле открытого сейфа застал.
— Он думал, что мы сейф ограбили?
— Конечно. Что еще он должен был подумать?
— А Дима о нем знал?
— Выходит, что знал.
— Дима знал, что парень в сейф полезет? Или он его вместо сторожа оставил?
Я тряхнула головой.
— Наверное, Дима его как-то обнаружил, вышел на его след, а грабитель сказал, что в офисе его опередили.
— И Дима не отправил его в милицию? — удивилась Ленка.
Она права, чепуха получается. Я еще немного напряглась.
— Дима сказал, что его ограбили, что из сейфа свистнули сто сорок тысяч. А если деньги в коробке те самые…
— Здесь сто тридцать пять.
— Знаю. Выходит, Дима об ограблении знал, деньги спрятал у себя, а ментам заявил, что их украли.
— А так как денег не было, — подхватила Ленка, — эти типы пришли и убили его. Ужас.
— Что-то тут не так, — покачала я головой.
— Да тут все не так! — возмутилась Ленка. — Менты людей убивают, бизнесмены сами себя грабят…
— Вот! — взвизгнула я, чем слегка напугала Ленку. — Что, если Дима не просто знал об ограблении, а сам его подстроил?
— Час от часу не легче. Зачем ему это?
— Действительно, зачем? Допустим, хотел сжульничать, деньги присвоить. Но деньги эти ему принесли за квартиру, которую Дима продал, так что выходит, он сам себя ограбил. Какая же ему от этого выгода? — Слушай, — вздохнула я, — вроде Козлов что-то такое говорил о диске. Говорил?
— Может, и говорил, — пожала плечами Ленка. — Я, если честно, мало
— Мне кажется, они именно его искали, — продолжила я.
— Диск? Какой диск и зачем он убийцам?
— Не знаю.
— Диск — это глупость, — заупрямилась Ленка. — Вот деньги — это понятно, а зачем кому-то диск?
— Вдруг на нем что-то очень важное? — в свою очередь, не отступала я. И тут вспомнила:
— И у Наташки он диск искал.
— А ведь точно! — опять вытаращила Ленка глаза. — Катя, я преклоняюсь перед твоей сообразительностью. Давай говори, что дальше делать? Я на грани срыва, надо все это как-то прекращать.
— Что? — не поняла я.
— Все, — лаконично ответила подруга и повторила:
— Говори, что делать.
— От денег избавиться.
Ленкина физиономия вытянулась.
— Катя, я тебе честно скажу: к такому я не готова. То есть, когда мы сидели на скамейке, я была совершенно согласна, но теперь, когда они лежат в коробочке и мы их даже пересчитали.., это свыше моих сил. В конце концов, мы хотели их свистнуть. Они принадлежат Наташке.., и нам немножко.
— Корыстная ты душа, — устыдила подружку я.
— Да кто же деньги выбрасывает? — возмутилась Ленка. — Давай хоть в детдом отнесем, что ли…
— Думаешь, это так просто? Ладно, что с ними делать, пусть Наташка решает. Но если их у нас найдут…
— А мы их закопаем, как договаривались, — неизвестно чему обрадовалась Ленка.
Мы дождались момента, когда в сонном городе заработает общественный транспорт, и вновь поехали на Наташкину дачу. Жертвой был выбран куст пиона, он уже отцвел, и мы решили, что особого ущерба ему не нанесем. Деньги были переложены в металлическую коробку, которую поставили на дно ямы, а сверху водрузили пион, полили его как следует, в надежде, что близкое соседство с иностранной валютой пойдет растению на пользу.
Покидать Наташкину дачу почему-то не хотелось. Мы устроились на веранде пить чай, Ленка поглядывала на пион, а я разрабатывала план военной кампании. Если честно, с планами было туго. В общем, стало ясно: надо советоваться с Наташкой, тем более время самое подходящее, в том смысле, что она уже проснулась.
— Про Димку я лучше ей сама скажу, — вздохнула Ленка. — А то брякнешь, не подготовив. А он не чужой ей человек, и вообще…
— Хорошо, подготавливай, — с радостью согласилась я.
И Ленка набрала заветный номер.
— Привет, — упавшим голосом сказала Наташка.
— Наташенька, — заунывно начала Ленка, — в жизни каждого человека бывает период испытаний, который ему надлежит встретить мужественно, не роптать на судьбу…
— Да не ропщу я, — ответила Наташка. — Просто за вас переживаю. А вы откуда про испытания знаете? Димка, что ли, позвонил?
— Кому? — обалдела Ленка.
— Ну, не знаю, — ответила Наташка. — Кто-то вам сказал, а кроме него, некому.