Одна ночь соблазна
Шрифт:
— Господи Боже мой, — воскликнул герцог, не донеся чашку до рта.
— Это, ваша светлость, означает «добрый день», — сообщил Алек, на полную мощность используя навык светского снобизма, которому учился у Браммеля и который за десять лет довел до степени высокого искусства. Он слегка откинул назад голову, намереваясь взглянуть на князя сверху вниз, как будто бы именно он диктовал моду и тон в высшем свете. — Вы не представите меня своему другу?
Глава 8
Приветствие
А тем временем светловолосый нахал выжидающе смотрел на князя, словно бы полагая его ровней себе. «Самовлюбленный юнец!» — подумал Михаил с циничным весельем и с ног до головы оглядел скептическим взглядом высокого крепкого англичанина. Тот был лет на десять моложе князя и имел вид избалованного, сытого жеребца, который отлично знает, что хорош собой и удачлив.
Уэстленд, джентльмен до мозга костей, неохотно сдался.
— Князь, разрешите представить вам этого молодого бездельника. Его зовут лорд Алек Найт. — И сухо добавил: — Он известен своими шалостями. Найт, это князь Михаил Курков, наследник графства Толбот.
— Хм-м-м… — скучающим голосом протянул молодой наглец. — Как поживаете, князь? — Красивая голова склонилась в едва заметном поклоне.
Михаил лишь посмотрел на него, сам не зная, оскорбило или позабавило его поведение этого странного создания природы — английского повесы и хлыща. В Санкт-Петербурге таких не бывало, как не было и оппозиционной партии вроде здешних вигов. Разумеется, при императорском дворе тоже хватало бездельников, но как крепостные работали на землях дворян, так и сами дворяне, в свою очередь, считались слугами царя и должны были исполнять различные гражданские обязанности.
Ни один молодой русский дворянин не посмел бы проводить целый день на углу улицы с модными магазинами, рассматривая в монокль проходящих женщин, а здесь, в Лондоне, это было самым обычным времяпрепровождением. Михаил немедленно заподозрил, что этот дерзкий молодой человек провел не один день, лениво предаваясь подобному занятию.
«Плохо, — думал он. — Пустая трата времени и сил». Курков был известен тем, что умел видеть в человеке военный талант, а у этого англичанина были те холодные, острые, бесстрашные глаза, какие он всегда выискивал, отбирая дельных офицеров.
— Лорд Алек? — переспросил князь с обманчиво-любезной улыбкой.
— Да, Александр, как ваш знаменитый император. Но многие зовут меня просто Алек.
— Ну, они зовут вас не только так, — буркнул себе под нос Уэстленд.
— Его светлость так шутит.
— Вы говорите по-русски, лорд Алек? — поинтересовался князь.
— Господи, нет. Несколько слов, только чтобы произвести впечатление на дам.
Уэстленд фыркнул, но Михаил снизошел до короткого смешка над дерзкой живостью этого денди.
— Вы член этого клуба?
— Я бываю здесь, только чтобы играть. Вы играете, ваше сиятельство?
— Немного.
— Видите ли, лорд Алек везде вхож, подходит он для заведения или нет, — прокомментировал Уэстленд. — Регент его обожает, к тому же он брат герцога Хоксклиффа, о чьем последнем билле я рассказывал вам сегодня утром.
— Билли, законопроекты… — воскликнул молодой бездельник. — Ни за что не хотел бы быть герцогом. — Столько работы! Я по натуре стрекоза. А дорогой Роберт теперь превратился в трудолюбивого муравья.
— Я перескажу ему ваши слова, — пообещал Уэстленд и сложил руки на груди. — Они все еще позволяют вам здесь играть, лорд Алек? Я слышал, золотой мальчик попал в полосу неудач.
— Выигрываешь — проигрываешь, ваша светлость. Это как на войне. Или в политике.
— Или, как в вашем случае, лорд Алек, в любви? — парировал Уэстленд.
— На самом деле не так. В этой игре я никогда не проигрываю.
Михаил рассмеялся своим резким смехом. Остроумные реплики повесы его позабавили.
— Не сердитесь, Уэстленд. Неплохо сказано.
— Благодарю вас, ваше сиятельство, — обратился Алек к Михаилу и поклонился, слегка оттаивая от своей прежней позы ледяного высокомерия, но в его синих глазах мелькнул огонек, которого Михаил не понял, но чувствовал, что ему не следует доверять.
Уэстленд отставил кофейную чашку.
— Курков, нам действительно пора. Я договорился представить вас сегодня премьер-министру.
— А, старая треска Ливерпуль! — воскликнул Алек. — Вам легче будет его переварить, если вы заткнете нос.
— Дерзкий мальчишка! Не следует его поощрять, — проворчал Уэстленд, услышав новый смешок князя. — Пойдем, нельзя опаздывать.
— Досви-да-ниа, — проговорил Алек любезным тоном, когда эти двое собрались уходить.
Курков небрежно махнул ему рукой и ответил тем же словом, а Уэстленд нахмурился и сказал:
— Смотрите же, держитесь подальше от моей дочери.
— Да к ней и ангелы боятся подступиться, на что же грешнику рассчитывать тогда?
— Шут гороховый, — пробормотал Уэстленд.
При этой фразе Михаил резко обернулся, но ленивая улыбка Алека оставалась такой же безмятежной.
— Очень интересно, — пробормотал он себе под нос. Князю совсем не понравилось замечание насчет леди Парфении.
Когда они вышли, Алек, сцепив за спиной руки, пошел снова к друзьям.
— Что тебе нужно от нудного старого Уэстленда? — спросил Дрэкс, слегка приподнимаясь, чтобы сделать глоток содовой.
— А… Просто развлекался. Из спортивного интереса. Кстати, завтра я уезжаю в Брайтон.