Одна ночь соблазна

Фоули Гэлен

Выражение его широко раскрытых синих глаз явственно говорило: о Боже!

Бекки приподняла бокал в его честь, как только что делал он сам. Смущенный и явно возбужденный ее словами, Алек смотрел в сторону, потом произнес:

— Ну… А кстати, как тебе нравится сад? Не правда ли, он хорош в это время года?

Бекки подавила смешок и решила не продолжать разговор.

На вилле было пять спален, но Алек в целях безопасности хотел быть как можно ближе к Бекки. Он явно относился к своей роли добровольного телохранителя очень серьезно.

Без всякого энтузиазма они выбрали

две спальни напротив: их разделял только коридор. Но потом оба решили осмотреть остальные комнаты и обнаружили комнату с летней кроватью.

— О, я совсем про нее забыл, — пробормотал Алек, стоя с Бекки в дверном проеме.

— Какое странное устройство, — заметила Бекки, рассматривая кровать.

Над четырьмя высокими столбиками раскинулся шелковый балдахин, но вместо одного большого матраса там были две отдельные кровати, разделенные пространством шириной в фут. Такая конструкция позволяла воздуху циркулировать между спящими, отчего в жаркую летнюю ночь становилось прохладнее. Бекки решила, что в основном кровать предназначена для женатых пар, для которых миновало время первого разгара страсти.

Алек и Бекки посмотрели на кровать, затем друг на друга.

На этом их колебания закончились. Летняя кровать создавала идеальные условия для людей, которые хотели близкого контакта, но решились воздерживаться от искушений плоти.

В эту ночь они долго не спали, разговаривали, шептались, смеялись в темноте, как дети, которым выпало удовольствие ночевать в доме лучшего друга семьи. Бекки рассказывала Алеку про Толбот-Холл, про его потайные укрытия для священников, Галерею менестрелей и тамошнее привидение. Напряженным взглядом она следила, как от жары он стянул через голову рубашку, скатал ее в комок и бросил на стул. Бекки решила не слишком таращиться на соблазны его совершенного тела, посеребренного лунным светом.

— Спокойной ночи, Бекки, — промурлыкал Алек, вытянул руку и прикоснулся к ее пальцам.

— Эбби, — шепотом поправила его Бекки, снова открыла глаза и посмотрела на Алека.

— Ну, Эбби, — ленивым тоном протянул он. — Ты устала?

— М-м-м…

— А я — нет.

— Нет, ты устал. Спи.

Лежа на боку и держа его за руку в проеме между кроватями, Бекки смотрела на Алека, вглядывалась в тени от ресниц под его глазами и чувствовала такое родство с ним, какого долгие годы ни к кому не испытывала.

— Разве ты меня на ночь не поцелуешь? Ее улыбка стала шире.

— Ты думаешь, это благоразумно?

— Cherie, я никогда не отличался благоразумием. — Он слегка стиснул ладонь Бекки и убрал свою руку. — Еще раз спокойной ночи.

Блаженно улыбаясь, Бекки опустила отяжелевшие веки и действительно попыталась заснуть. Она и правда устала, врывающийся в открытые окна рокот океана укачивал, притуплял остроту чувств. Присутствие сильного мужчины, который лежал рядом со шпагой и пистолетом под боком, успокаивало и дарило восхитительное ощущение безопасности, и все же через несколько минут Бекки поддалась искушению.

Алек в темноте видел, как она встала, подошла к нему и в следующее мгновение уже оказалась в его объятиях.

Ее волосы падали на него темной вуалью, словно защищая их зарождающуюся любовь от бесчисленных опасностей грубого и злобного мира. Руки Алека метались по спине Бекки. Он впустил ее язык себе в рот. Со страстным стоном Бекки ощутила его вкус. Она гладила широкие плечи, безупречная гладкость его кожи возбуждала ее все больше.

Поцелуй кончился, она шутливо коснулась губами носа Алека, скользнула ниже по его телу, осыпала поцелуями мускулистую грудь. Алек благодарно гладил ее волосы. Бекки нежно касалась губами скульптурных линий его живота. Алек играл ее прядями, и мягкое надавливание его пальцев побуждало Бекки спускаться ниже.

Посмеет ли она? Сердце стучало сильнее при дерзкой мысли вернуть ему сладкую ласку, которую он подарил ей в Найт-Хаусе.

Бекки вдруг поняла, чего бы хотелось Алеку, и с радостью была готова подарить ему это.

Его хриплый блаженный стон подтвердил ее правоту. С этого момента ее обучение предмету резко ускорилось. Через несколько минут таких поцелуев Алек подвинулся выше и отбросил ее волосы, с жадностью наблюдая, как она его ласкает.

— Как хорошо, Бекки, девочка! Как хорошо!

Он остановил ее лишь для того, чтобы раздеть. Стянул через голову ее белую сорочку.

— Иди сюда, — хриплым голосом приказал он.

Бекки облизнула губы и позволила ему подтянуть себя повыше. Лежа на спине, Алек вертел ее тело, пока она не повернулась лицом к его ногам. Ее колени тонули в матрасе по обе стороны его лица. Его теплые гладкие руки ласкали обнаженные выпуклости ягодиц.

Алек обхватил руками ее бедра, все ближе притягивая к своим жадным губам. Бекки уже не могла терпеть. Как же ей сосредоточиться на том, что она задумала? Попробовала протестовать, но Алек остановил ее. Она ведь хотела сделать это для него! Но он сам не пожелал. Ну как же, думала она с некоей долей насмешливой влюбленности, это ведь Алек Найт! И он считает делом чести довести до оргазма каждую женщину, которая попадает в его постель. И желательно неоднократно.

Бекки, уже возбужденная своими экспериментами с его телом, очень скоро дошла до вершины. Она стонала и содрогалась, дугой выгибала тело. И чувствовала, как радуется Алек ее блаженной покорности. Наконец сладострастный туман в ее голове немного рассеялся. Она подвинулась и вернулась в прежнее положение. Алек поцеловал ее в щеку и улыбнулся ей заговорщицкой, понимающей улыбкой. Потом мягко поставил ее на пол, сдвинулся к краю кровати и, открыто предлагая ей себя, раскинул свои красивые ноги. Бекки опустилась между ними на колени.

Алек положил ей ладонь на затылок и нежно поцеловал ее.

— Ты такая красивая, — прошептал он, глядя ей в глаза. — Ты самая красивая из всех, кого я видел.

Она поднялась на ноги, вся пылая от пережитого напряжения.

— По-моему, тебе это было необходимо.

Алек расхохотался и обнял ее за талию, сомкнув пальцы в замок так, что она не могла выбраться.

— Останься, — скомандовал он и поцеловал ее в нос. Бекки долго с нежностью смотрела на Алека.

— Я не могу себе представить, что могу делать такие вещи с кем-либо, кроме тебя, Алек.