Одна ночь соблазна
Шрифт:
— Форт, отведи Дрэкса к Парфении.
— Зачем?
— Эти глупости слишком затянулись. Если он ее потеряет, то никогда себе не простит. Можешь сам с ней пофлиртовать, если это заставит Дрэкса забыть о своем тупом упрямстве.
— Лучше ты. Никто и внимания не обратит, если я вздумаю с кем-нибудь пофлиртовать.
— Дэниел, друг мой. — Алек ухмыльнулся и взял верного собрата — такого же младшего сына — за руку. — Ты — настоящее сокровище. Забудь о неудачах. Я сейчас буду. Мне надо поговорить с одной дамой. — И он значительно хмыкнул.
— А-а-а… — протянул
Алек терпеть не мог врать друзьям, но скажи он им правду, те немедленно бросились бы ему на помощь, а он ни за что не рискнул бы подставить их под удары казаков. Они не воины. Просто отличные, надежные парни, ловеласы и весельчаки.
Форт увлекал Дрэкса к Парфении. Алек надеялся, его друг наконец покончит с игрой и поймет, как легко можно упустить шанс завоевать сердце девушки, которую он действительно любит. Пусть она — Снежная королева, но все же не заслуживает того, чтобы разделить мрачную судьбу Куркова. Ведь когда Тол бот-Холл окажется в руках Алека, он вместе с Бекки сделает все, чтобы привлечь князя к ответственности. Подхватив бокал с подноса проходящего мимо лакея, Алек нацепил налицо холодную светскую улыбку и непринужденно подошел к Куркову. К счастью, ему, видимо, удалось произвести впечатление на князя в «Бруксе». Курков сразу показал, что узнает Алека:
— А, лорд Алек! Рад вас видеть.
— Я тоже, ваше сиятельство. — Алек с самым сердечным видом чокнулся с князем. — Здра-зтву-тиа! Как вы находите Брайтон, ваше сиятельство?
— Мне здесь понравилось.
— Вы уже осматривали строительный павильон регента? — спросил он с конфиденциальной интонацией, стараясь использовать весь свой шарм.
Курков состроил неприязненную гримасу, всем своим видом показывая, что ему, солдату, непонятны творящиеся в павильоне странности.
Алек понимающе рассмеялся.
— Ах да. Кстати, о собственности. Я кое-что вспомнил. Мне посоветовали обратиться к вам, сэр, насчет вашего охотничьего замка. — Алек с непринужденным видом заложил руки за спину. — Мы с друзьями давно уже поговариваем, что неплохо бы купить в складчину охотничий домик, но никак не можем найти ничего приемлемого, чтобы все поместились. Мы только вчера об этом говорили за игрой. И кто-то сказал, что, возможно, у вас есть дом на продажу… В Йоркшире?
— Неужели? — спросил князь. Алек затаил дыхание. В глубине холодных серых глаз князя едва заметно мелькнула искра подозрения, но он тут же ее отбросил. — Да-да. В Йоркшире у меня есть старый охотничий замок. Но он не продается.
Алек уже набрал в легкие воздуха, чтобы пытаться убедить князя изменить решение, но Курков не дал вставить ему ни слова и продолжал:
— Жаль, что я раньше не знал о вашем интересе, лорд Алек. Я дал бы своим поверенным указание принять любое разумное предложение. Самому мне этот дом не нужен. К несчастью, некая весьма решительная леди убедила меня выставить его в качестве ставки на ежегодном турнире по висту.
Глаза Алека расширились от потрясения.
— На турнире по висту? — тупо повторил он.
— Именно так. — Курков отхлебнул ромового пунша. — Леди Парфения Уэстленд входит в организационный комитет, который проводит этот турнир.
— Но разве благотворительный взнос… не десять тысяч фунтов? — выдавил из себя Алек, делая титанические усилия не показать своего состояния.
— Так и есть, — сухо согласился Курков, наблюдая, какое впечатление производит на Алека эта сумма. — Говорят, с прошлого года цену билета удвоили, а потому игрокам разрешили ставить недвижимость, кареты, драгоценности и тому подобное, лишь бы общая сумма равнялась десяти тысячам. Неудивительно, что им потребовалась леди Парфения, чтобы набрать игроков, — добавил он. — Этому прекрасному созданию не так-то легко отказать. Но… деньги идут на доброе дело.
— Да, вдовам и сиротам моряков, — отозвался Алек, сразу вспомнив об одном определенном моряке, который был особенно дорог его сердцу.
Курков цинично улыбнулся.
— Я говорю о самой леди Парфении.
Алек выдавил из себя улыбку, но отвел глаза, пытаясь унять колотящееся сердце. Господи, это катастрофа! Десять тысяч фунтов! Вдвое больше, чем было у них. Кроме того, билеты на турнир будут продаваться еще только двенадцать часов, а потом под списком игроков подведут черту. Алек даже не знал, остался ли к этому часу хоть один нераспроданный билет для участников. Турнир рассчитан лишь на тридцать два человека.
— Что же, приятного вам вечера, ваше сиятельство.
Курков вежливо кивнул, и Алек уже начал отворачиваться от князя, когда за его спиной раздался слишком знакомый голос:
— Алек, дорогой! — Ева внезапно преградила ему путь к отступлению. Баронесса бросила на него короткий, полный ненависти взгляд и выразительно улыбнулась Куркову. — Ты должен меня представить своему другу.
Кровь застыла у Алека в жилах, когда князь с открытым интересом окинул взглядом фигуру баронессы. Алеку едва не сделалось дурно.
Алек переводил взгляд с леди Кампьон на Куркова, разрываясь перед мучительной дилеммой. Ему страшно не хотелось представлять их друг другу, ведь Ева — единственный человек, который знает о связи Алека с Бекки-Эбби и может сообщить об этом князю.
С другой стороны, Ева не знает, что Курков ищет девушку, и если отказаться представлять их, это лишь возбудит ее хищные инстинкты. Нельзя показывать, что здесь что-то кроется. Лучше всего не дать ей понять, что она может иметь для Куркова иной интерес, чем тот, который представляет ее безупречная фигура под столь же безупречным нарядом.
Да, выбора нет.
— Леди Кампьон, позвольте представить вам князя Михаила Куркова. Ваше сиятельство, это Ева, баронесса Кампьон.
«Жестокая сила встречается с низким пороком».
— Enchante, мадам. Я очарован, — проговорил князь, по континентальному обычаю низко склоняясь над затянутой в перчатку рукой баронессы.
— Вы так любезны, — промурлыкала леди Кампьон, восхищаясь галантным жестом. Однако пока голова князя склонялась к ее руке, она успела послать холодный, угрожающий взгляд в сторону Алека.