Одна судьба
Шрифт:
Алекс не готова рискнуть жизнью ребенка ради своей любви и раненного самолюбия Джейка.
Он будет орать, обвинять, вызовет чувство вины, чего доброго, назовет ее своей дочерью, и Алекс станет думать, где достать надувной плот с розовым парусом только бы удостовериться, что это лишь мечты, наивные ожидания того, чего уже не случится никогда.
Детям желают лучшей судьбы, а не того, что просто для тебя.
Глава 31
— Я могу
Клейтон становится с другой стороны стола. Клейтон Вэст маркиз Нортгемптон на дух не переносит вампиров. У этого неприятия много причин, самый главный из которых — жизнь. Эти существа не раз и не два предавали его, нарушали договоренности с легкостью предадут и убьют, ради собственной выгоды, перевернут твои слова и оставят в дураках. Так уже было и много-много-много раз.
— Но не с кровью.
Алекс кивает, передавая ему бутылку с молоком. Она не выпустит Анну и не передаст никому другому. Только не сейчас, пока еще жив страх потерять ее.
— Вымыть руки, погреть молоко, перелить в бутылки до этого деления, взболтать — она показывает на черточку, — закрыть и переставить в термосумку. Справишься?
Он трясет стеклянный бутыль, но внимание его поглощено другим. Ребенок у нее на руках вызывает противоречивые эмоции — неясное предчувствие беды, интерес и вину.
— Почему к людям?
Как бы хамски не выражался вампир-мутант с мертвой земли, но он прав — Клейтон не уберег девочку. Он злится на себя за это и совершенно не важно, что предательство пришло оттуда откуда не ждали.
— Я хочу, чтобы она была в первую очередь человеком, а потом уж все остальное. Как ты и я.
Алекс вздрагивает, перед глазами проносится еще незабытая и свежая, как кровоточащая рана сцена — Эй-Джей на коробке. Маленький мамонтенок, что вгрызся в Стейси и в того парня своими крошечными бивнями. Ее укусы отчего-то не затянулись, так как она видела это у Керри или у Рафаэля. Ей страшно еще и за это. Она выходит может быть опасна и не только для них.
— Считаешь, что побег — это выход?
Алекс ничего не отвечает ему. Она невозможная трусиха и боится, что Джейк добьет ее и растопчет окончательно. Это не поступок взрослого человека, сбежать и не сказать ничего, но плевать ей на это. Наверное.
— Иногда, да.
Сумка, перекинутая через плечо. В ней несколько комплектов вещей для Анны, один для себя и пакет крови из холодильника. По большому счету ей нужно уехать куда-нибудь в Азию. Там ее не найдут. Она постарается сделать это. Чем больше Алекс размышляет над этой идеей, тем больше та привлекает ее.
— Клейтон?
Она упаковывает еду для ребенка и поднимает глаза на Вэста.
— Я не могу просить вас, чтобы вы ничего не говорили Керри, но, пожалуйста…
Он перебивает ее. Бесцеремонно. Невоспитанно. Это контрастирует
— Я помогу вам, — говорит он, проводя пальцами по крошечной пятке, под тканью с детским рисунком. — Вы ведь умеет водить авто?
Алекс не успевает удивиться. Она думает над его предложением, которое им и не является. Он ведь просто поставил ее перед фактом.
— Я же американка.
Клейтон вынимает блокнот, пишет адрес, а сам думает о том, что было бы неплохо не спешить никуда и обговорить все без флера таинственности и поспешных решений. Но, если он не сделает это сейчас, то скорее всего даже Керри не найдет ее, наверняка, бросит полный укоризны взгляд и что самое отвратное — не скажет ничего.
— Отправляйтесь по этому адресу и дождитесь моего возвращения. Я предупрежу консьержа.
Он протягивает ей листок бумаги и ключи от автомобиля.
— Детского кресла, к сожалению, нет, так что постарайся не гнать и не попасться на глаза полиции и камерам на дороге.
Она постарается. Алекс еще с мгновение сжимает ключи в руке, раздумывая над своим решением, но в конце концов срывается с места и покидает дом.
Давно я не испытывала такого наслаждения от управления автомобилем. Может все дело во времени — я все же давненько не была за рулем, а может в марке. Я никогда не ассоциировала «Audi» с простотой и простором минивэна, правда в том, что ей не подходит и представительский класс. В моем сознании эти машины навсегда и прочно связаны со спортом, скоростью, драйвом, запахом покрышек и нагретого асфальта большого города.
Эта тачка покорила меня — легка в управлении, комфортна, кажется, что бесшумна. Она мой вариант «Essense», но только для суши.
— Вот как все складывается, да, милая?
Анна спит под мерное покачивание и едва слышимый шум колес авто. Честно говоря, я бы и сама осталась здесь. У меня даже возникает мысль угнать эту тачку, но это уж совсем за гранью.
— Мистер Вэст предупредил о вашем приезде, — консьерж с огромными усами тянет руку к ключам, — он просил пригнать машину обратно.
Я размышляю всего-ничего, отдав их ему. Я из него душу вытресу, если он обманет меня. Это про консьержа. Откуда только взялось это недоверие? Человек ведь работает здесь не первый день, у него репутация, а я думаю о плохом.
— Вы не подскажите какой этаж?
Маркизы теперь уже не живут в замках окруженными частоколом и оборонительными рвами. Они занимают последние этажи в респектабельных высотках с умопомрачительным количеством этажей. Города из окон практически не видно, туман застилает всё. Сквозь молочную пелену проглядывают острые шпили достопримечательностей дуга «Око Лондона».