Однажды на краю времени (сборник)
Шрифт:
– Для молний нынче не сезон, – ответил я.
– Правда? Сказать об этом погоде?
Тут до меня дошло, что темная пелена, которую я спросонья посчитал черной аурой Труподава, на деле была атмосферным фронтом высокого давления. Приближалась гроза. Первые капли дождя застучали по крыше. Под завывания ветра дождь перешел в ливень. Вдали грохотал гром.
– Знаешь что, милая, иди-ка ты…
Легкий, высокий смешок, переходящий в ультразвук, – и Евфросина от меня отстала.
Стук капель где-то под ногами убаюкал меня, но тут с истошным воплем примчалась молния, на долю секунды вывернула меня наизнанку и, радостно
А Семь Сестер все это время хохотали и пели, приветствуя восторженным визгом каждую вспышку, импровизируя абсурдные стишки из воплей, свистков и скрежета помех. Когда на секунду воцарилось затишье, мою голову заполнил глухой гул несущей волны. Кажется, это была Фаэна. Но вместо ее голоса слышались лишь испуганные всхлипы.
– Вдова? – окликнул я. – Ты, что ли?
– Она тебя не слышит, – промурлыкала Фаэна. – Скажи спасибо, что я смогла ее усилить. В трансформаторную будку перед ее домом ударила молния. Это должно было случиться рано или поздно. Твой преследователь – ты его еще Труподавом зовешь, прелестное имечко, кстати, – ее стережет.
Ерунда какая-то. Быть не может.
– Почему вдруг Труподав к ней привязался? – спросил я.
– Ах, почему, почему, почему? – пропела Фаэна строчку из какой-то эстрадной песенки.
– Пока ты был жив, твои вопросы оставались без ответа. Думаешь, после смерти тебе наконец что-то объяснят? Дудки! – Всхлипы продолжались.
– Ничего, пересидит, – сказал я. – Труподав не может…
Стоп, погоди-ка. У нее в доме только что провели кабельное телевидение, так? Сейчас соображу, как там все устроено. С одной стороны – телефонные провода, с другой – электропроводка и кабели. Вдова легко может проскользнуть у него за спиной.
Всхлипы стали тише, но тут же перешли в вопль отчаяния. Такой истерики я от Вдовы не ожидал.
– Ты в своем репертуаре, – процедила Фаэна. – Как всегда, толкуешь о том, о чем не имеешь ни малейшего понятия. От удара молнии твой пушистик мутировал. Выдь-ка сам и посмотри.
У меня перья встали дыбом.
– Ты ведь отлично знаешь, что мне нельзя…
Фаэну что-то отвлекло, и несущая волна исчезла. Семь Сестер – ветреные дамочки. Впрочем, на сей раз их капризы были мне на руку. Как же, попрусь я наружу выяснять отношения с этим чудовищем. Просто не смогу себя заставить. И я был рад, что обстоятельства не заставляют меня признаваться в своей трусости вслух.
Долгое время я просто сидел и размышлял о Труподаве. Даже здесь, за прочными стенами «Рокси», само его имя вгоняло меня в столбняк. Я попытался вообразить, каково сейчас Вдове Чарли, отделенной от монстра лишь жалкой занавеской – кирпичи и штукатурка, это ж ерунда! Каково это, когда тебя щупают жесткие лучи его злобы и голода… Моя фантазия оказалась бессильна. Наконец я решил переключиться на другую тему и попытался восстановить в памяти свою первую встречу с Вдовой.
Она шла под горку с Роксборо, широко расставив руки – вылитый ребенок, играющий в канатоходца, только почему-то движущийся вниз головой. Старательно
И вскрикнула.
И побежала прямиком ко мне. Я стоял спиной к трансформаторной будке – отступать было некуда. Вся дрожа, она замерла передо мной. Я невольно отпрянул.
– Да, это ты! – возопила она. – О господи, Чарли, я всегда знала, что ты за мной вернешься, я так долго ждала, но ни разу не усомнилась, ни разу, и теперь мы… – Она кинулась ко мне, точно желая обнять.
Наши взгляды встретились.
И радость в ее глазах погасла.
– Ой, – вымолвила она. – Это не ты.
Я только что слез с высоковольтных проводов и весь трепетал от энергии и страха. Мой разум кипел, раздираемый противоречивыми мыслями. О своей жизни после смерти я не мог вспомнить почти ничего. Так, какие-то фрагменты, обрывочные советы старых мертвецов, кошмарный поединок с какой-то тварью – то ли чудовищем, то ли явлением природы, – из-за которой я был вынужден бежать из Манхэттена. Я понятия не имел, чт'o лишило меня памяти: может быть, загадочный монстр или жуткое напряжение в сияющих проводах, послуживших для меня шоссе.
– Это все-таки я. – Наверное, в моем голосе прозвучала досада.
– Нет, не ты, – сказала она, смерив меня обескураживающе честным взглядом. – Ты не Чарли и никогда им не был. Ты представляешь собой всего лишь жалкие останки какого-то бывшего мужчины и притом не очень-то привлекательного. – Она повернулась ко мне спиной.
Она меня бросает! Я ощутил смятение – и такое отчаяние, какого никогда еще не испытывал.
– Умоляю вас… – выговорил я.
Она замялась.
Долгое молчание. Затем то, что живая женщина назвала бы «вздох».
– Вы, наверное, подумали, что я… ну да неважно. – Незнакомка протянула мне руку. Я не взял ее. – Идите за мной, – произнесла она, смирившись.
По неглубокому каньону делового центра, вдоль главной улицы мы в конце концов вышли на окраину города, к какой-то дешевой кафешке для шоферов, по обе стороны которой простиралась автомобильная свалка. Кафе было закрыто. Мы забрались внутрь и приспособились на потолке.
– Сюда попала машина после моей смерти, – сказала она, указав на свалку. – Сразу после того, как мне позвонили насчет Чарли. Дело было вечером. Я тут же надралась до чертиков, а потом мне пришло в голову, что они могли и ошибиться, бывают ведь всякие ужасные недоразумения, вдруг он на самом деле не умер, ну вы сами знаете, о чем я говорю… Он ведь мог просто впасть в кому или как там это называется… Всякое случается, с диагнозом обмишулились или спутали его с кем-то, как знать? В больницах творятся жуткие вещи. Врачи тоже ошибаются.
Я решила поехать и разобраться. Кофе варить было некогда, так что я залезла в аптечку, нахватала, не глядя, всяких таблеток и проглотила, полагая, что какая-нибудь точно не даст мне заснуть. Потом вскочила в машину и отправилась в Колорадо.
Понятия не имею, с какой скоростью я неслась – помню только, что перед аварией за стеклами все расплывалось, как кляксы. По крайней мере, я никого с собой не утащила на тот свет – Бог не допустил. На миг я почувствовала боль, злость и недоумение – и тут же обнаружила, что лежу на полу машины, а мой труп валяется в нескольких дюймах от меня, на потолке…