Однажды в Америке
Шрифт:
— А почему я должен возражать, если ей это нравится? Я люблю ее, — спокойно ответил он.
— Конечно, Джон не возражает. — Она с улыбкой посмотрела на мужа. — Правда ведь, дорогой?
— Конечно, дорогая. — Он похлопал ее по руке. — Развлекайся как тебе угодно.
— Видишь, дорогой? — сказала она мне. — Кроме того, я все ему потом рассказываю. Ему нравится слушать об этом во всех подробностях.
Она поцеловала его. Я вспомнил, как я целовал ее во время танца, и меня едва не вывернуло. Я продолжил свои изыскания.
— А ты не возражаешь, когда твоя жена занимается сексом
— Вовсе нет, — с гордостью ответил этот полоумный. — Я вовсе не смотрю на это, как провинциал. — И он с видом превосходства улыбнулся мне. — Ты думаешь, что любовь — это секс? Секс не имеет ничего общего с любовью. Я получаю удовольствие от всего, что делает и от чего получает удовольствие Бетти. Ты можешь понять такое?
— Да, это что-то новенькое! — со смехом ответил я.
— Боюсь, что ты просто не можешь понять сути по-настоящему глубокого чувства. Но я попробую объяснить тебе, что значит для меня любить мою жену. К примеру, она требует норковую шубу. Я покупаю ее для Бетти, потому что она ее очень хочет и ей доставляет удовольствие ходить в такой шубе. Сам я ее не ношу. Но мне доставляет удовольствие, что эта шуба доставляет удовольствие ей, потому что я люблю ее, очень сильно люблю. Понятно? — Он посмотрел на меня с дурацкой улыбкой и продолжил: — Совсем не важно, от чего она получает удовольствие. Если она получает удовольствие, то я тоже получаю удовольствие оттого, что она получает удовольствие. Ты еще не запутался?
Я пожал плечами. Я маленько ошалел, пытаясь следовать за логикой этого парня. Бетти потрепала меня по руке.
— Я испытываю то же самое по отношению к Джону. Так же, как он описал, — произнесла она.
— Ну вот, — продолжил Джон. — Если ей нравится иметь отношения с каким-нибудь славным, достойным человеком вроде тебя, я не возражаю, чтобы она этим занималась, поскольку ей этого хочется. Если это доставляет ей удовольствие, я тоже получаю удовольствие. В некотором роде это то же самое, как получать удовольствие оттого, что ей нравится норковая шуба.
— Но мужчины — это не норковая шуба, — растерянно возразил я.
— Впрочем, иногда женщина судит о мужчине по его способности одеть ее в шубу.
Бетти презрительно усмехнулась:
— И таких женщин большинство. Их мужья олицетворяются для них только с норковыми шубами. Эти женщины — просто пустышки. У них нет ни чувства собственного достоинства, ни понятия, что такое настоящая любовь.
Я уставился на нее. Она действительно имела в виду то, что сказала. Она была совершенно серьезна. Я рассмеялся.
— Ладно, я думаю, что у каждого свое определение чувства собственного достоинства. Думаю, что мои представления о достоинстве покажутся возмутительными для большинства людей.
— Ох, мой сладенький, давай перестанем обсуждать то, что ничего не значит, — произнесла Бетти, передвинула свой стул ближе к моему и погладила меня по ляжке. — Почему бы тебе сегодня вечером не прийти к нам в номер? Не пожалеешь.
Ее откровенно похабная улыбка обещала все, что вообще только можно было вообразить.
— А как насчет друга мужа Джона? — спросил я.
— О, его не будет дома. Правда ведь, дорогой?
— Да, дорогая, у меня свидание.
— С этой прелестной блондиночкой, да, дорогой? — поддразнила Бетти.
— Да, с той милой маленькой девчушкой, — ответил Джон.
Макс подошел к нашему столику и с удивлением посмотрел на меня. Я махнул ему рукой и спросил:
— Помнишь этих людей, Макс?
Джон вскочил со стула с протянутой рукой.
— Как дела, Макс? — воскликнул он. Недоумевающе глядя на него, Макс пожал протянутую руку.
— Ты не помнишь нас с Бетти? — спросил Джон. Улыбка узнавания появилась на лице Макса.
— А, да, — сказал он. — Как поживаешь, Джон? А ты, Бетти?
Бетти вскочила со стула и смачно поцеловала Макса в губы.
— Дорогуша! — воскликнула она. — Я сразу не узнал вас, — сказал Макс. — Вы просто превосходно выглядите. Что вы здесь делаете?
— О, мы провели кое-какое расследование, и нам сказали, что мы можем найти тебя в этом заведении.
— Прекрасно, — ответил Макс, — я рад, что вам это удалось.
Джон предложил Максу свой стул. Бетти отодвинулась от меня и почти залезла к Максу на колени. Она сидела, одной рукой обнимая его за шею и поглаживая другой по бедру.
— М-м-м, какой красивый здоровяк! — произнесла она, целуя Макса в щеку. — Я люблю тебя.
Я гоготнул и спросил:
— И как много здоровяков ты можешь полюбить за один вечер, Бетти?
Макс бросил на меня недовольный взгляд. Я удивился и пожал плечами: дескать, мне, в общем-то, наплевать. Макс обратился к Джону:
— Столько лет не встречались. Как у тебя дела?
Джон рассказал ему про своего друга, который оставил Бетти наследство, об их путешествии по Европе и отдыхе во Флориде.
— Мы потратили почти все деньги, — грустно улыбнулся он. — Но я снова возвращаюсь на работу и… — Он подался к Максу и прошептал: — У меня есть кое-что по-настоящему большое, огромное. Все уже подготовлено.
Я попытался перехватить взгляд Макса, но не смог. Бетти полностью завладела его вниманием. Она что-то шептала ему, время от времени засовывая язык прямо в его ухо.
— Мы потратили на поиски вас несколько недель, — добавил Джон.
— Мы слишком заняты другими делами, — ответил я. — А в данный момент у нас запланирован небольшой отпуск во Флориде. Примерно на месячишко.
— Вначале дело, удовольствия потом, Башка! — рявкнул Макс.
Я был удивлен его тоном. Похоже, так на него действовала эта стерва Бетти. Джон начал шепотом сообщать детали возможного дела. Дважды в неделю двести тысяч долларов зарплаты, которые их фирма страхует и знает все об их перемещении. Я подумал о Еве и о том, что это помешает нам провести отпуск вместе. Это дело выглядело вполне стоящим. Сумма была весьма крупной, но на кой черт она нужна нам? Деньги ради денег давно уже не значили для нас почти ничего. Меня раздражало даже то, что Макс просто выслушивает предложение Джона. Эти двое, эта парочка, имели явные заскоки. Нельзя было надеяться на то, что они не заложат нас либо добровольно, либо под давлением. Они были парочкой со странностями во всех смыслах этого слова. Да, когда-то давно мы провернули дело с помощью двух этих иуд, но сейчас… Да пошли они к черту!