Однажды в Америке
Шрифт:
Он не сел, а продолжал стоять, громко пыхтя и водя по комнате вытаращенными глазами.
— Где, к черту, Зеспус? — рявкнул он.
— Он сдох, — ответил Макс. Кроунинг резко развернулся и двинулся к выходу. Специалист по очистке карманов своих коллег подставил ему ногу. Кроунинг споткнулся и чуть не упал.
— Ну-ка, давай сюда. Ты, тупой ублюдок, ты что, не понял? — сказал я.
Он крутанулся, словно раненый бык, и, подлетев к стоку, навис надо мной, злобно пыхтя. Не убирая ног со стола, я смерил его равнодушным взглядом и сказал:
— Да?
— Я
— Хорошо. Считай, что я извинился, — ответил я и послал ему улыбку.
— Это другое дело, — пробормотал он. — Никто не сможет меня запугать. Если вы хотите провести разговор на дружеской основе, тогда все в порядке.
Он сел на стул. От его неуклюжего вранья мне стало смешно.
— Ты загнан в угол, Кроунинг. Ни один лифт не начнет работать, пока не будет подписан договор.
— Это вы так думаете, — огрызнулся он. — Я найду людей для работы и охрану. Мы все еще в Соединенных Штатах Америки, и таким бандитам, как вы, с вашими гангстерскими методами, не все позволено.
— Знаешь, Кроунинг, — ответил я, — ты рассуждаешь, как все бизнесмены. Ты показываешь пример, а когда ему начинают следовать другие, — начинаешь поливать их грязью и называть гангстерами. Конечно, мы гангстеры. Что правда, то правда. Но ведь гусыне-то все равно кто, лишь бы гусак. Верно?
Все, кроме Кроунинга, рассмеялись.
— Ну а если серьезно, Кроунинг, — продолжил я, — давай посмотрим на наш случай. Ты нанял Везунчика и его людей, чтобы они помогли тебе уладить конфликт. Кроме того, что ты нанимал гангстеров, ты еще и подкупал представителей профсоюза. Ты знаешь, что подкуп должностных лиц — тяжкое уголовное преступление?
— Вы ничего не сможете доказать! — проорал Кроунинг.
— Слушай, Кроунинг, кончай орать. Я по своему опыту знаю, что подкуп является естественной частью любой деловой деятельности. Кстати, здесь, в этой картотеке много документов о деятельности разных фирм. Не знаю, зачем Зеспусу понадобились эти материальчики. Скорее всего, для шантажа. Но там полным-полно всякого рода фокусов со взятками.
Здесь мне в голову пришла хорошая мысль.
— Эй, Простак, — произнес я. — Ты докуда добрался? Я имею в виду, до какой буквы в картотеке?
— С начала и до «Р», — ответил Простак.
— Посмотри снова на «К», поищи там Кроунинга.
— Здесь не может быть дела на меня, — фыркнул Кроунинг.
— Не говори «гоп», — отрезал я. Простак выдвинул ящик на «К» и, перебрав несколько дел, вытащил одно и заглянул в него. Затем поставил его обратно и, перебрав еще несколько дел, вытащил одно. Он заглянул внутрь и улыбнулся.
— Ага, все в порядке. На него здесь тоже припасено, — сказал он.
— Фотографии? — спросил Макс.
— Фотографий нет, — ответил Простак и швырнул дело на стол.
Я расстегнул скоросшиватель и извлек содержимое. Оно состояло из трех страниц убористого печатного текста. Первая страница освещала взаимоотношения Кроунинга с несовершеннолетними обоих полов. Несколько раз его задерживала полиция, но дело ни разу не доходило до суда. Его всегда выпускали за недостатком улик. Во всех случаях и молодые люди, и производившие арест полицейские меняли свои показания в ходе следствия. В примечаниях указывались суммы, которые агентство Зеспуса потратило на подкуп каждого свидетеля. Я передал страничку Максу и сказал:
— Этот ублюдок, оказывается, еще и содомит.
Кроунинг тупо посмотрел на меня с открытым ртом и безотчетным выражением страха в глазах.
Всю вторую страницу занимало перечисление его различных постов и деловых предприятий. Он был весьма крупной фигурой. Он владел контрольными пакетами нескольких компадий по операциям с недвижимостью. У него была хлопкоперерабатывающая фабрика в Массачусетсе и суконная фабрика в Нью-Джерси. Он являлся директором одного из нью-йоркских банков. Он состоял во множестве патриотических, антисемитских и еще анти-хрен-его-знает-каких организациях. Во всех, что позволяли положить в карман лишний доллар за счет ущемления чьих-нибудь прав.
— Истинный ура-патриот Америки! — произнес я. — Ура мне, наколовшему ближнего.
На третьей странице была подробная запись противоправных действий Кроунинга и его делового партнера Моритца. Здесь были перечислены все случаи подкупа профсоюзных деятелей на их предприятиях в Нью-Джерси, Массачусетсе и Нью-Йорке. Здесь приводились примеры злоупотреблений при выполнении правительственных заказов на его суконной фабрике. Здесь был целый раздел, посвященный уклонению Кроунинга от уплаты налогов. Эту страничку я молча протянул ему. По мере того как он читал, его глаза все больше вылезали из орбит. Он облизал пересохшие губы. Страничка дрожала в его трясущихся руках. Он выронил ее на пол и прохрипел:
— Пожалуйста, дайте мне стакан воды.
Косой принес ему воду.
— Нас не интересует этот мусор, — произнес я, кивая на лежащие на столе страницы. — Нас интересует только то, чтобы был подписан договор, который в данный момент обсуждается в муниципалитете.
— А тогда я смогу забрать эти бумаги?
— Нет, — ответил я. — Мы сохраним их для будущего. Сейчас мы тебя прищучили, и они нам не нужны. Но, может быть, они понадобятся когда-нибудь потом.
— Значит, Зеспус меня продал? — спросил Кроунинг. — Он в той комнате? — Он кивнул в сторону нашего склада спящих детективов и встал со стула. — Я хотел бы с ним побеседовать.
Он подошел к двери в соседнюю комнату и, открыв ее, замер у порога с открытым ртом.
— Они что, все мертвы? — с ужасом выдохнул он.
Я подошел и взглянул. Бог ты мой. Они действительно походили на покойников. Я зашел в комнату, чтобы получше рассмотреть, и почувствовал облегчение. Просто все они очень крепко спали. Я обернулся и, подмигнув Максу, сказал:
— Да, здесь мы складываем трупы.
Кроунинг задрожал и, шатаясь, вернулся на свое место.
— Можно мне немного этого виски? — простонал он.