Однажды в будущее
Шрифт:
Выйдя на ровный газон, Кравцов вдохнул еле уловимый аромат спелых плодов и посмотрел на стоящих вокруг людей. Их было очень много. И что заметил Сергей — не было одиночек. Мужчины и женщины ходили и стояли группами, и тихий гомон голосов витал над полем, вкупе с ароматом из рощи.
Мир крутил головой, прислонив палец к гарнитуре, и что-то тихо говорил. Вдруг...
— Приятного вечера, — нежный женский голос раздался за спиной Сергея. Женщина приветствовала по-русски, и Кравцов, резко обернувшись на родной говор, на мгновение застыл. Перед ним стояла Лира и смущенно улыбалась, глядя на него.
—
— Вы тоже... потрясающе выглядите, Лира, — с трудом отошёл от восхищенного оцепенения Кравцов. — А уж как я рад вас видеть.
Было ещё достаточно светло — солнце только-только приглушило яркость своих лучей и собралось за горизонт, позволив Кравцову рассмотреть женщину на близком расстоянии. Кравцов не заметил на её лице следов косметики. Если его жена Дашка красилась перед выходом «в свет», то всё равно было видно, что она пользовалась и тональным кремом, и тушью для ресниц, тенями и губной помадой. Кожа лица женщины из будущего на вид была гладкой, как стекло. Кравцову даже захотелось приглядеться ближе, чтобы рассмотреть поры на коже. Ему показалось, что их просто нет. И, конечно, выпуклые губы, и большие глаза под пушистыми ресницами, на этом гладком фоне резко контрастировали своими оттенками.
Наряд Лиры был восхитителен. Тонкая ткань комбинезона струилась по фигуре, как вторая кожа, но при этом, не выделяя мелких деталей особенностей женской фигуры. И это было настолько шикарно, насколько не вульгарно, словно выточенное рукой мастера произведение искусства. Сергею нестерпимо захотелось прикоснуться к ней, чтобы ощутить под ладонями не великолепный шедевр скульптора, а настоящую, живую и теплую женщину, неуловимо пахнущую желанием и страстью.
— Приятного вечера, Лира! — ожил за спиной Кравцова Шторм. — Сергей хотел с тобой поговорить.
— Хорошо, — она чуть приподняла брови. — Но после спектакля. До начала минут двадцать, и не очень хочется говорить о делах. Мир, ты давно видел дочь?
— С Дарой я разговаривал по видео час назад. Она сейчас на глубоководной станции в Индийском океане. Я напомнил ей о твоей просьбе.
— Спасибо, Мир...
К ним подъехал элегантный робот-официант, удерживая поднос с высокими бокалами.
— Сергей, не хотите освежить горло виноградным соком? — Лира склонила голову к плечу. — Это не вино, принятое в вашем времени.
— Вы наслышаны о жизни в моей реальности?!
— Да, Мир рассказывал мне каждый раз, когда после перехода попадал в медицинский отсек.
— Надеюсь, он не ругался.
Лира весело рассмеялась. В отличие от Шторма, который, как казалось Сергею, начисто лишён эмоциональности, академик медицины будущего была более... живой.
— Нет, мы не ругаемся. Бранные слова уже давно нами не применяются в разговорах и научных дискуссиях, — Лира грациозным жестом ладони указала на поднос официанта. — Здесь много вкусов у сока. Попробуйте.
Кравцов взял бокал с соком, по-видимому, из красного винограда. Пригубил. Напиток оставил на языке приятное послевкусие и холодком проник в желудок.Через несколько секунд там образовался очаг тепла, и из него по внутренностям побежали ручейки. Они проникали в мышцы, в мозг, и заставили ускоренно биться сердце.
—
— Я знала, что вам понравится...
Солнце незаметно приблизилось к горизонту, и роща вокруг поля потемнела. Это было словно сигналом для начала представления. Под ногами чуть дрогнула земля, и Сергей увидел, как из неё вылезают четыре толстых столба, образовывая квадрат. Столбы росли около деревьев, вдали от скопления людей. Гомон голосов стих.
— Начинается, — еле слышно сказал Шторм, вынимая из уха гарнитуру, и ткнул Кравцова локтем в бок. — Смотри вон туда — на середину.
В выросших на большую высоту столбах-колоннах что-то щелкнуло, и четыре мощных луча пересеклись над толпой в середине поля, образовав плоскую световую поверхность. Сергей невольно вздрогнул от величественности происходящего и посмотрел вверх. От одной из колонн протянулась темная нить, соединяя столбы по периметру и образовывая огромный квадрат над головами собравшихся людей. Мгновение, и этот квадрат стал непроницаемо темным.
— Охренеть! — выдохнул Сергей в унисон с медленно нарастающей мелодией.
Кравцов не то, чтобы не любил музыку, она ему была безразлична. Типа, булькает там что-то в углу, да и ладно. Фон создаёт. Какого-то фанатизма у него к музыке никогда и не было. А уж караоке, куда любила захаживать Дашка, Сергей просто ненавидел. За то, что принявшие «на грудь» мужчины и женщины, начинали выть, стонать и орать дурными голосами под всякие ритмы, и в микрофон. Таких развлечений Кравцов не понимал, и не раз ссорился с женой из-за этого.
Мелодия, зазвучавшая над полем, была иного «свойства». Маэстро будущего сумел так скомпилировать звуки, что они не звучали фоном. Звуки будто проникали внутрь тела, вызывая дрожь, и бег мурашек по коже. Сознание столбенело при восприятии, а частоты будоражили чувства до такой степени, что слезы брызнули из глаз.
Световая поверхность, висевшая посередине, вдруг взорвалась множеством искр, разбросав их вокруг, и толпа дружно охнула... На светящейся арене стояли пары.
Изображение мужчин и женщин в этих парах было настолько реалистичным, что Сергей не поверил, заворожённый зрелищем. Их рост был метра под четыре, если не больше. А когда пары начали танец под музыку, то Кравцов пошатнулся, на миг, почувствовав, как неожиданно ослабели его ноги.
Пары медленно закружились, будто показывали всё изящество тел танцоров и великолепие нарядов, а потом звук резко увеличился...
Костюмы танцоров искрились, разлетаясь блестками при резких движениях. Танцовщицы страстно изгибались, а танцоры чувственно вели партнёрш внарастающем ритме. Покрытие площадки под ногами танцующих то взлетало брызгами воды, то клубилось паром, то разлеталось песком. Незаметно менялся ритм — незаметно менялись движения. От плавных, до резких. Длинные волосы танцующих женщин перекатывались волнами в такт движениям, меняя направление. Длинные ноги, скрытые под сверкающей одеждой, взметались вверх и в стороны, грациозно изгибаясь в коленях. Одежда тоже взлетала, обнажая на короткий миг подрагивающую в резком движении грудь и бедра танцовщицы, обтянутые белоснежным бельём, резко контрастирующим с загорелой кожей.